— Что ты, глупая, — мягко отвечает наставница, подходя ко мне ближе. Её клюка тонет в земле, не смотря на копытце, но она всё равно наклоняется, чтобы погладить меня по голове и сказать: — Для меня ты словно родная дочь. Куда же эта старая карга сможет от тебя деться.
— Вы не старая, — бормочу, пытаясь скрыть смущение. Редкие проявления нежности всегда заставляли меня краснеть.
— Правильно, я древняя, — смеётся мой самый родной человек во всём мире. — Ведь я умудрилась повидать даже деда нынешнего короля! У него, кстати, были такие же прекрасные рыжие кудри как у тебя.
Узловатые пальцы наставницы берут кончик моей косы и щекочут мой нос. Я фыркаю и поднимаюсь, спеша обуться, а заодно колко заметить:
— Как и у половины сартийцев, наставница. Тут куда не плюнь, в рыжего попадёшь.
— Эх-хе-хех, — вздыхает моя названная мать, — не умеешь ты принимать комплименты. Я ей говорю, что она похожа на венценосную особу, а она огрызается.
Ворчание мной было проигнорировано и, взяв в одну руку пустое ведро с мешочками, а второй подхватив наставницу под локоть, я медленно пошла в сторону нашего ветхого дома.
— Я и комплименты — не совместимы, вы же знаете, — в итоге спокойно ответила я, едва мы миновали крайний рунный столб.
— Просто не нашёлся парень, который оценит то, что скрывает это родимое пятно, — завела старую песню наставница, и я возвела глаза в уже тёмное небо. Звезды сегодня светили ярко, освещая узкую тропу среди молодых деревьев нового леса.
Чтобы не углубляться в споры я просто произнесла:
— Помимо уродливой отметины есть ещё некоторые моменты отпугивающие ухажеров.
— Например, твоя любовь к прогулкам по кладбищам? — хмыкнула наставница, поглядывая, как я упрямо вздёргиваю подбородок. Где хочу там и гуляю! — Да, да, знаю я, куда ты сбегаешь, когда не занята домашними делами
— Среди могильных камней в меня никто не тычет пальцем. Там, между прочим, самые тактичные обитатели. А ещё в месте последнего пристанища меня не пытаются убедить, что это, — я указываю на поврежденную часть своего лица, — не помешает мне найти своё счастье.
Может, прозвучало слишком грубо, но меня порядком раздражала вновь поднятая тема.
— Красота не главное, — прошелестели тихие слова наставницы.
— Так говорят лишь те, у кого она есть. Вот вы точно были очень красивы.
Я не лукавила. Пусть теперь лицо наставницы покрывало множество морщин и от зубов почти ничего не осталось, но трудно было не заметить некогда красивый профиль, глубокий взгляд и даже сейчас густую копну волос.
— И что мне это дало? — последовал грустный вопрос. — Ни дома, ни семьи, если бы не нашла тебя, так бы и доживала свой век в одиночестве. Поэтому я и говорю, Медея, красота не главное, важно то, что у тебя на душе. Вот моя душа была полна жадности, за которую я и заплатила всем, что было дорого.
Повисла тишина, после чего я удручённо произнесла:
— Тогда у меня проблема, наставница. Во мне слишком много злости, вы это знаете, так что не быть мне счастливой.
— Злиться нормально. Тем более, когда у тебя есть причины. — Сухая ладонь успокаивающе похлопала меня по руке. — И поверь, она пройдёт, как только на твоём пути появятся правильные люди. Просто жди и постарайся не распугать их до того, как они разглядят твоё доброе сердце.
Намек был понят, но я сделала вид, что мне невдомек, о чём последние слова наставницы.
— Некроманту нельзя иметь доброе сердце, — озвучила я очевидную истину.
— Наоборот, — поспешно оспорили мои слова. — Как только ты очерствеешь и перестанешь жалеть каждого принесенного в жертву гада, ты превратишься в чудовище. Запомни это, Медея, будь сильной, стойкой, но никогда не становись жестокой, иначе… мне останется только помолиться за твоих врагов.
Иногда меня явно переоценивают, потому я решила внести ясность:
— Вы зря волнуетесь. Мне нет дела до злых языков: они так часто жалили меня, и моя кожа стала настолько толстой, что её теперь не прокусить. Да и что я могу против толпы?
— Тогда зачем ты напугала мальчишек и напустила на их матерей мрачных духов? — прямо сказала наставница осуждающе глядя на меня снизу вверх.
Каяться я не любила. Тем более когда не чувствовала вины за собой. Потому довольно запальчиво выдала:
— Они сами напросились! Представляете, в этот раз принесли тухлые яйца, чтобы меня забросать! Потому пришлось принимать контрмеры.
— Тридцать годиков, а мозгов никак не прибавится, — вздыхает наставница, качая головой.
— Ну, извините, что я как маг взрослею медленнее.
Задумчиво на меня посмотрев, моя названная мать твёрдо сказала:
— Завтра пойдём в деревню. Извинишься и сделаешь всем пострадавшим семьям укрепляющие отвары.
— Но наставница! — искренне возмутилась я, распугав несколько сов с ближайших веток.
— Цыц! Расшумелась! — неожиданно громко для дряхлой старушки гаркнула наставница, заставляя меня прикусить язык. — Пусть деревенские не правы, но ты не должна уподобляться им. Думаешь, это к хорошему приведёт? Пожалуются королю и вздёрнут нас с тобой за превышение магических полномочий! Мне с таким трудом удалось выбить для нас лицензию, а ты своими чарами нас в петлю гонишь! Бертрану только дай повод, и он мигом от нас избавится.
— Извините, я не подумала, — тихо бормочу, пряча голову в плечи. Наверное, наставница единственная, кто действительно мог меня напугать.
— Ладно, что уж там. Идём скорее, попаришь ноги, напоим тебя травяным чаем и накормим свежими лепёшками.
— С мёдом? — сглатывая слюну, уточнила я.
— С ним самым. Сегодня ты хорошо поработала, так что можно тебя побаловать, хоть в деревне ты и повела себя глупо.
Видение начало отдаляться, а я, наконец, смогла вернуть себе контроль над мыслями.
Изо рта вырывались облачка пара, я стояла всё под той же прохудившейся крышей внешней галерее и смотрела на старое кладбище.
Что за? Как это возможно? Получается я — Медея, тёмный маг? Но почему тогда я в теле “светлой” Этерии? Как вообще такое возможно?
Пусть перерождение существует, но переселение душ — это совсем другое! И если допустить такую мысль, то куда подевалась настоящая хозяйка этого тела? Две души в одном сосуде никогда не уживутся, а чтобы занять чужой “дом” он должен быть пуст…
Глава 7.
˜٭❖٭˜
Ответы на возникшие вопросы не спешили приходить. По какой-то причине видения из прошлого являлись хаотично — то по несколько за день, то по неделе могли вообще не вмешиваться в мою рутинную жизнь. В одном я была уверена точно — я не настоящая Этерия. Все видения прекрасной аристократки мне доводилось наблюдать только со стороны, а вот воспоминания деревенской тёмной ведьмы Медеи я всё больше воспринимала как свои. При всём этом моя же нынешняя личность впитывала в себя опыт сразу двух девушек из прошлого.
В моей голове помимо тёмных заклятий и обрядов укоренились уроки этикета, истории, искусств и всего, что было положено знать аристократке империи Валлис.
Кстати, благодаря урывкам воспоминаний я поняла, что пусть тело и страна не мои, но мир всё же мой. Раньше я жила в королевстве Сарт, которое было одним из соседей империи Валлис. Так что хотя бы в этом вопросе было чуть больше ясности. Чего не скажешь о моих дальнейших планах.
Дни моего заточения тянулись ужасно медленно и бессмысленно. Лишь периодические стычки с прислугой хоть как-то разнообразили жизнь в этих руинах былой роскоши, но рано или поздно всему приходит конец.
Я была вынуждена тыкать слуг носами буквально в каждый грязный уголок, чтобы они навели хоть какой-то порядок в поместье. Не во всём, конечно, для четверых человек это могло растянуться на месяцы, тем более учитывая то, что кухарку можно вычесть, ведь ей приходилось заботиться о нашем пропитании, но первоочередные помещения всё же с боем, но привели в терпимый вид.
После такого со слугами, как и ожидалось, общего языка найти не удалось. И нет, не потому что я вредная и не пыталась, просто они повадились солить мне исподтишка — в лицо скалились и кланялись, а на деле только и делали, что отравляли мне жизнь, иногда даже в прямом смысле.
Когда мне подали недосоленную еду, я стерпела, вспоминая слова из сна, и это стало моей ошибкой. В следующий раз мне подали ужасно пересоленное блюдо, которое я без раздумий, видимо на рефлексах Этерии, запустила в стену. Думаете, поганка повариха на этом остановилась? Ха! Следующим заходом пошли полусырые ингредиенты в моей тарелке, а то и откровенно сырые продукты. Последнее я заставила съесть стряпуху, чтобы она сама убедилась в качестве своей готовки.