– Ты меня подкупаешь? – карие глаза озорно блеснули.
– Делюсь с тобой своим одиночеством.
Джеральд сел рядом, а я удовлетворённо переложил один кусок мяса ему на булочку и сам тоже принялся за еду. Мы молчали, но мне было приятно просто не есть одному, от этого становилось ещё вкуснее. Внутри зашевелился червячок, напоминая о представившейся возможности.
– Джер, а ты мог бы ответить на…
– Я не могу сказать больше, чем положено тебе знать, – отчеканил он, резко прервав меня.
Но я должен был хотя бы попытаться, тем более, когда моё положение здесь уже не было таким шатким.
– Я хотел лишь узнать, возможно ли передать послание моей семье?
Джеральд окинул меня сочувствующим взглядом и покачал головой.
– Даже чуть-чуть?
– Король ясно дал понять, что теперь тебя не существует.
Мои плечи опустились, и я упёрся лбом в согнутое колено.
– У тебя там кто остался? – Джер прислонился к стене при этом всё ещё наблюдая за мной.
– Сестра, младшая, – мой голос звучал непривычно глухо. – Она болеет… сильно, а в тот день я сказку обещал ей рассказать, но так и не смог…
Слова дальше не хотели идти. Я просто сидел, уткнувшись в своё колено и испытывая горькое чувство вины, пока не почувствовал тяжёлую руку на своём плече. Нет, мне не стало от этого легче, но сделалось чуточку теплее.
***
Только через четыре дня его величество вновь захотел меня видеть. Я замер на пороге его покоев. Было слишком не привычно снова находиться тут. Король сидел за своим столом вполоборота ко мне.
– Подожди, – не отрываясь от бумаг, он махнул мне рукой, чтобы я оставался на месте. Его величество продолжал писать и что-то бормотал себе под нос постоянно хмурясь. На столе и вокруг него образовались горы листов и свитков. По мере того, как он читал и откидывал очередной документ кучки под ногами росли. Наконец, король устало повёл плечами и окинул меня взглядом.
– Ты немного привык к этому месту?
– Я не знаю ваше величество, тут вкусно кормят и кровать слишком мягкая.
Уголки его губ слегка приподнялись.
– Скучаешь по дому?
– Мне сложно скучать по нему, – неопределённо сказал я, подавляя в себе желание рассказать абсолютно всё – от болезни сестры до своих снов.
– Это к лучшему. Но я позвал тебя не просто так, – король вытянул что-то из огромной стопки на столе и поднявшись направился ко мне. Сейчас я не мог определённо сказать, что передо мной стояла девушка. Одежда была подобрана так, что женственность фигуры скрывалась полностью, а глядя на руки с развитыми мышцами и слегка вздутыми венами в голову точно не пришло бы, что перед тобой женщина. Скорее молодой и симпатичный мужчина с идеальной осанкой и тяжелым взглядом. Он протянул мне толстый свёрток.
– Мне кажется это должно быть у тебя.
Я осторожно взял его и видя, что король ждёт, стал разворачивать. Моим глазам открылся потрёпанный корешок из коричневой кожи, обложка с замятыми углами и потёртостями. Сердце забилось сильнее – это была книга моего отца. Привычным жестом я провёл пальцами по срезу страниц и открыл. Всегда один и тот же разворот, на котором его рукой было написано: «Только ты можешь сотворить собственную историю». Такая любимая и одновременно ненавистная фраза. Как можно было создать собственную историю, когда взгляд изо дня в день утыкался в один и тот же угол, когда я носил одни и те же мешки, получая лишь косые взгляды? Но сейчас всё стремительно менялось. Захлопнув книгу и ощутив её привычную тяжесть в руках, я искренне ответил:
– Не знаю, как вас отблагодарить ваше величество. Вы даже не представляете, как много она для меня значит.
Жесткие черты лица сгладились, а взгляд стал чуть мягче.
– Мне не нужна благодарность Этан, мне нужна только твоя преданность. Этого будет достаточно. Но в другой раз я бы послушал, что и кого ты оставил за этими стенами. Можешь идти. Если тебе, что-то потребуется, то обратись к лорду Вальтерсону.
Я решил озвучить вопрос, который так и вертелся в моей голове:
– Ваше величество, простите меня за любопытство, но он тоже знает?
– Я же сказал Этан, мне нужна только преданность. А род Вальтерсон самый преданный.
Я поклонился, прижимая своё сокровище к груди.
***
Кровь стекала по моим рукам. Металлический запах врезался в нос. Опять гул множества голосов. Теперь они шептали громче:
– Смотри.
– Смотри.
– Здесь, всё здесь.
– Ты здесь.
– Смотри.
– Смотри.
Я хотел, чтобы они замолчали, но противный шёпот лишь становился сильнее.
– Прости…
Я опять пытался найти его. Это было для меня жизненно важно. Но я по-прежнему не мог разглядеть того, кто говорил.
– Прости… не смогли…
В его голосе было отчаяние. Не извиняйся, ты не виноват. Это всё я, только я. Меня захлестнули новые странные чувства. Сжав руки, я почувствовал боль. Синий камень впился в мою плоть, порезав её. Теперь на нём была и моя кровь тоже.
Резко распахнув глаза, я с трудом понимал, где нахожусь. Последний раз этот кошмар снился дома. С того момента как меня привели во дворец, я его не видел. А сейчас опять. Только теперь он начал меняться. Раньше я никогда не слышал шёпот так отчетливо. Неужели всё возвращается? Я подсунул руку под подушку и сжал вновь обретённую книгу. Она привычно успокаивала меня. Но в этот раз я не ощущал себя таким жалким. Наличие даже сомнительной цели разительно меняло всё. На столе меня ждали множество книг, а утром я снова бы увиделся с улыбчивым Джеральдом. У меня никогда не было друзей. Только иногда играл с кем-то в детстве, а потом все просто исчезли из моей жизни, и я всё больше и больше общался со старшими. По кому я мог скучать так это по владельцу таверны и его дочке, по местной малышне. Я старался не вспоминать про семью. Но порой заставал себя за мыслью, что Ие понравился бы яблочный пирог или что тут было много сказок. Но всё это осталось в прошлом, как и тот Этан, а новый ничем не мог помочь.
День принёс много неожиданностей, начиная с того, что меня вытащили из комнаты и сунули под нос невысокому пожилому мужчине, который немедленно стал разглядывать меня точно диковинную букашку. Советник лишь качнул головой и сказал как само собой разумеющееся:
– Будешь заниматься с уважаемым господином Мье́ллерсом.
Я стоял в полной растерянности, не зная, как себя вести. Старик покачал седой головой и, поправив очки, сказал:
– Никаких манер, ужасно-ужасно. Выглядит, как конюх, кошмарно-кошмарно. Сколько работы, досадно-досадно, – он повторял слова по два раза, при этом говоря с самим собой и ни разу не обратившись ко мне.
– Господин Мьеллерс, позвольте сопроводить вас, – Джеральд держался подобающе своему статусу, но я видел, как краешки его губ слегка подрагивают. Ему ещё и смешно! Я решил исправить ситуацию.
– Господин Мьеллерс позвольте представиться…
– Ужасно-ужасно, просто невозможно. Ты должен сказать не так. Ты не можешь обращаться ко мне так, ужасно-ужасно. Где же мой талантливый мальчик?! Как с ним было чудесно-чудесно. Мой воспитанный мальчик, – старик переплел узловатые пальцы и поднёс руки к груди, будто бы молился. – За что мне Небеса послали этого невежу?!
Он гневно зыркнул на меня, потом перевёл взгляд на Джеральда и смягчился.
– Прекрасно-прекрасно, у вас и у всей вашей семьи просто прекрасные манеры. Ведите же, дабы лучи просвещения достигли этого неотёсанного юношу.
Волны раздражения окатили меня, я только не трясся от досады и обиды. Я же не был виноват в том, что ничего не знаю. А ещё Джеральд, который шёл и всем своим видом показывал на сколько ему весело от этой ситуации.
Весь день меня учили правильно сидеть, стоять, ходить, даже как рот открывать правильно – не широко, а слегка приоткрыть. Мои ноги, руки и поясница болели от того, что за каждый не правильный раз я получал по ним тонким прутом. Господин Мьеллерс же только качал головой, постоянно повторяя:
– Ужасно-ужасно. Где же мой мальчик? Спину ровнее, кошмарно-кошмарно.
К концу нашего занятия я был готов просто загрызть всех, кто близко подойдёт. Напоследок мне вручили стопку книг со словами: «Надеюсь, читать ты умеешь». Он ведь точно знал, что я могу читать!