Некоторое время мы молчим, потом Бер осторожно касается моего плеча. Я убираю его, и подруга вздыхает.
— Ани, — говорит она. — Обещаю, чуть позже я тебе всё расскажу. Просто… Просто всё это немного сложно и кроме того, некоторые тайны не принадлежат только мне.
Ну вот и ладно, думаю я, а когда ты мне расскажешь всё, тогда и я тебе всё расскажу. Так будет справедливо.
— Не обижайся, хорошо? — говорит Бер и вновь касается моего плеча. В этот раз я не отодвигаюсь. — Вот и славно. Когда думаешь возвращаться домой? Не останешься же ты тут одна.
— Наверное завтра, — говорю я, размышляя о скором бале и об обещании феи. Вот интересно, как всё-таки она сумеет сделать так, чтобы я попала во дворец? Впрочем, волшебникам и не такое под силу. — Да, скорее всего завтра. Хоть бы эта дрянь подавилась чем-то за эти дни и сдохла!
— Ты реально этого хочешь? — Бер сводит брови к переносице. На лице подруги странное выражение. — Ну, чтобы она взяла и умерла?
— Как будто это от нас зависит, — вздыхаю я и машу рукой. — Да нет, понятное дело. Я же не она и не хочу, чтобы кто-то умер пусть даже из-за того, что меня чем-то сильно обидел.
— Ну и ладно, — кажется Бер тоже вздыхает. И вроде как с облегчением. — Гулять идёшь?
— Ну да, — я гляжу в тёмное окно и поднимаюсь с кровати. — Вот как раз и время для этого пришло. Пошли, проводишь меня.
— Прости, Ани, — Бер спрыгивает из окна на улицу. — Но до самой дороги я тебя не доведу. Боюсь, мне нужно срочно попасть в одно место.
— Надеюсь, что не в то страшное подземелье, про которое я тебе рассказала? — Бернадет подмигивает мне. — Да брось ты! Хорошо, хоть у тебя сил не хватит, чтобы поднять тот тяжёлый засов, а то я могла бы подумать, что ты реально решила туда сходить.
— Ну да, я же похожа на сумасшедшую, которая водит своего парня чёрт знает куда. Это не меня зовут Аннабель?
— Ах так, да? Значит я — сумасшедшая? Сейчас я тебя защекочу до смерти!
Мы щипаем друг друга и сами не замечаем, как соскальзываем с низкого берега и обе падаем в Занс. Дружно верещим и выбираемся из реки, помогая друг дружке. Визг стоит такой, что, наверное, все звери и бандиты в лесу уже удрали на много лье отсюда. Потом прыгаем, стряхивая воду с себя.
— А я ведь сегодня купаться не собиралась, — сокрушённо говорю я. — ну вот как теперь я пойду на встречу с Карлом?
Впрочем, поначалу принц и вовсе не обращает внимания на то, что я пришла к нему в мокром платье и с мокрыми же волосами. Карл рассеянно приветствует меня и некоторое время говорит так, словно сам в этот момент находится вовсе не здесь. В конце концов я не выдерживаю и изо всех сил дёргаю парня за рукав. Тогда он вздрагивает и глядит на меня так, точно я его пробудила от сна.
— Эй, — я машу рукой перед лицом принца. — Ты тут, со мной? Или я тебе уже успела так сильно надоесть?
— Прости, — Карл ловит мою ладонь и касается её губами. И так несколько раз. — Просто я кое о чём задумался, а когда я сосредотачиваюсь на какой-то мысли, мне очень трудно думать о чём-то другом. Кстати, ты почему такая мокрая? Дождя, вроде как не было…
— Подруга наколдовала; она у меня колдунья.
— Что, правда? — я некоторое время удерживаю серьёзное выражение на лице, а потом не выдерживаю и смеюсь. — Да ладно тебе. Я уже понял, что от тебя всего можно ожидать. А тут ещё и наложилось на то, что я прочитал. Об этом я, кстати и думал.
— Про колдуний? — спрашиваю я и беру Карла за руку. — Пошли, прогуляемся, а ты мне всё расскажешь. Даже интересно, что там тебя так сильно впечатлило.
— Мне и самому интересно, — Карл достаёт маленькую книжицу. Кажется, именно её мы нашли вчера в том проклятом подземелье. — Помнишь, я вчера подобрал? — киваю, а сама ощущаю лёгкую дрожь в теле — отголосок вчерашнего ужаса. — Это записки некоего Жана, сам себя он называет книжником и философом на службе сил света.
— Звучит как-то, — я кручу пальцами. — Сильно громко.
— Ну да, с пафосом у него явный перебор, — улыбается Карл. — Особенно с учётом того, что на момент написания этой книги, книжнику было двадцать четыре года.
Мы выходим на небольшую поляну и останавливаемся. Карл поднимает голову и смотрит в небо. От месяца остался едва заметный полукруг, и он почти потерялся среди ярко пылающих точек звёзд. Я зачарованно рассматриваю небеса, поэтому пропускаю тот момент, когда Карл внезапно обнимает меня и касается своими губами моих. Я вздрагиваю от неожиданности, но попыток вырваться не делаю, потому что всё происходящее мне безумно нравится.
Если бы ещё сердце так не колотилось!
— Ты так чудно целуешься, — тихо говорит принц, когда наши губы наконец-то разъединяются. — И это так приятно.
Ну да, учитывая то, что я ещё никогда и ни с кем не целовалась до этого. А вот кое кто умеет и любит это делать. Но сейчас мне плевать на то, где Карл научился искусству поцелуя. Мне достаточно того, что любимый сейчас со мной и больше нам никто не нужен.
— Пошли, — говорит Карл и отступает на пару шагов. Принц тяжело дышит и мотает головой. — Ещё немного и… Пошли.
— Пошли, — соглашаюсь я, потому что ощущаю неистовое желание наброситься на спутника и повалить его в траву, чтобы… Вот именно, просто пойдём.
— Так что там, с этим книжником? — спрашиваю я, чтобы как-то отвлечься от мыслей, сжигающих всё внутри.
— Книжник, а? А, книжник, — Карл нервно хихикает. — Прости. Так вот, его вроде как прислали сюда тамплиеры — это древний орден монахов, который исчез пару столетий назад. Честно, я думал, что их уже нет, и вдруг эти записки…
Тамплиеры — это вроде бы про них рассказывал мне конюх, прочитав книгу умершего охотника. И вроде бы там тоже упоминался некий книжник Жан. Неужели это тот же самый? Странно, как нити этой истории постепенно переплетаются и начинают соединяться в одном месте.
Почему-то при мысли о том, что может находиться в этом месте пересечения нитей, мне становится не по себе. Жутко и холодно.
— Так вот, — продолжает Карл, — этот самый книжник приехал сюда не просто так. У него имелось важное задание, которое дали ему братья.
— И какое же? — спрашиваю я. В голове настоящий круговорот из самых разных мыслей. Тут и наши отношения с Карлом, и грядущий бал, и обещание феи и, наконец, все эти жутковатые тайны. Захватывает так, словно ты качаешься на ветке дерева, а под ногами — бездна.
— Он ни разу не написал об этом напрямую, — Карл улыбается и разводит руками. — Такое ощущение, будто боялся, что его записи могут попасть в руки постороннего. И ещё, большая часть книги — это вообще какой-то непонятный шифр. Видимо, там и сказано самое главное.
— Ну, может быть, он хотя бы намекает? — спрашиваю я. Принц садится на поваленное дерево и приглашает меня присесть рядом. Почему бы и нет? Когда сажусь, рука Карла как бы невзначай опускается мне на плечо. А я вот не стану ничего делать, понятно?
— Жан упоминает странную болезнь, которая пришла в эти места и уже успела унести жизни многих людей. Только, — Карл целует меня в висок. Приятно. — Только вот чувствуется, что Жан не считает болезнь болезнью. Несколько раз он упоминает какое-то проклятие, которое должен погрузить в сон. Рассказывает, что обрёл неожиданных союзников и долго сомневался, принимать ли помощь, потому, как всегда, считал их, он не пишет, кого именно, своими извечными врагами. Вроде как от Них к нему постоянно приходила какая-то Она.
— Как таинственно, — я прижимаюсь к Карлу, а он поглаживает моё плечо. — Кто бы мог подумать, что нашем захолустье могут происходить подобные таинственные события.
— Ага, — соглашается Карл. — Не поверил бы, если бы не видел собственными глазами. Так вот, судя по написанному, миссия Жана завершилась успешно, и он собирался вернуться обратно, а охранять Спящую остаётся его помощник Клаус.
— Спящая? — я уже слышала это название в записках Клауса. — Кто это?
— Непонятно, — Карл вздыхает. — Это прозвище появляется в самом конце, и Жан не уточняет, кого так назвал. На последних страницах пишет, что ему остаётся ещё одно, самое последнее дело, чтобы навсегда избавиться от проклятия. Судя по всему, мы нашли книжку именно там, где Жан собирался всё закончить. И я даже не знаю, получилось у него или нет.
Мы ещё сидим некоторое время, обсуждая события минувших лет, а потом Карл тяжело вздыхает и говорит, что ему пора возвращаться. Дескать, отец недоволен поведением сына и пообещал посадить его под замок, если тот не возьмётся за ум. В это входит и возвращение во дворец хотя бы до полуночи.