— Так и будет, если нас поймают, Голубок. — Он припал ртом к моему уху, провел клыками по моей плоти, вызывая голодную дрожь. Он зарычал, как зверь, и я выгнулась дугой, обхватив руками его плечи и задирая рубашку.
Все это притворство, что мы не вместе, сводило меня с ума. Но я задавалась вопросом, был ли это азарт игры, в которую мы играли, который так меня зацепил, или это было нечто большее. Все, что я знала наверняка, это то, что когда я была с ним, мне казалось, что звезды поют наши имена.
— Йуухууу! — донесся откуда-то голос Вошера, и я вскочила на ноги так быстро, что чуть не ударила Ориона головой в лицо. Он попятился назад, затем поспешил к двери спальни, приоткрыв ее на щеколду. — Я чувствую тебя там, Лэнс. Ммм… от тебя веет похотью. У тебя гости?
— Он говорит через чертову почтовую щель, — огрызнулся Орион, и мое сердце на мгновение забилось неровно, пока я не вспомнила, что у нас опущен заглушащий пузырь.
— Мои запасы энергии иссякают, и я всегда могу все подсластить. Бутылка твоего лучшего бурбона, а, Лэнси? Впусти меня, не будь ханжой.
Я вздрогнула, подтянув колени к груди, когда вся похоть, которую я испытывала секунду назад, полностью и окончательно ушла.
— Маленькая Фрэнни с тобой? — с надеждой спросил Вошер, и у меня защемило в шее. Было совершенно очевидно, что Орион и Фрэн спали вместе, но мысль о том, что они были в этой самой постели, внезапно заставила меня встать.
— Может, тебе стоит сказать ему, чтобы он ушел? — предложила я, и Орион посмотрел на меня, нахмурившись.
— Я не открою эту дверь, пока ты здесь. Он сдастся через минуту.
— Здесь может быть место для маленького, — умолял Вошер. — Только для маленького.
— Фу-фу-фу, — вздохнула я, и Орион бросил на меня извиняющийся взгляд.
— О, ты закончил? Я чувствую, как угасает твоя похоть — не оставляй меня без внимания в следующий раз, непослушный мальчик. — Вошер тяжело вздохнул, а Орион кивнул в знак подтверждения и через мгновение ушел, гримасничая от отвращения.
Я чувствовала себя так, словно на моей коже образовался такой слой грязи, что мне нужно было принять десять душей, чтобы смыть это. В одном он был прав. Моя похоть исчезла. Исчезла. И я не уверена, чтобы оно вернется в ближайшее время. Судя по выражению лица Ориона, он чувствовал то же самое.
— Выпьешь? — спросил он, проводя рукой по своей щетине, осматривая меня.
— Да, десять рюмок текилы, чтобы выжечь этот момент из моей памяти, пожалуйста, — сказала я, и он расплылся в ухмылке.
— Ты легко отделалась. Однажды он просунул свои причиндалы в почтовую щель.
— Нет, — вздохнула я.
— Да, потребовалась только новая дверь и десять консультаций, чтобы прекратить кошмары. — Орион ухмыльнулся, и я разразилась смехом, следуя за ним в гостиную, не зная, была ли эта история шуткой или нет. Я определенно не хочу знать.
Я была очень зла на Вошера за то, что он, как ведро холодной воды, остудил нас в этот момент, кторых итак было не так много.
— Красное вино подойдет? — предложил Орион, и я кивнула, когда он скрылся на кухне в другом конце комнаты с открытой планировкой.
Я провела пальцами по спинке дивана, вспоминая, когда я приходила сюда в последний раз. Это было похоже на сон. Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни, и я часто использовала его, чтобы отогнать тени, когда чувствовала их приближение.
Поскольку мы определенно не собирались набрасываться друг на друга в ближайшее время, я решила, что сейчас самое время поговорить. У нас было так мало времени вместе, что когда мы оставались наедине, моим первым побуждением было сорвать с него одежду. Конечно, потом мы разговаривали, но могли ли мы сделать это сейчас? Как нормальная пара.
Да, Солярианская принцесса, трахающаяся со своим учителем-вампиром, который твердо стоит на стороне Наследников, — это абсолютно нормально.
Орион вернулся в комнату с парой бокалов вина, его пристальный взгляд прожигал меня, когда я взяла один. Я опустилась на диван и скинула туфли, подтянув ноги под себя. Орион сел рядом со мной, хотя мы все еще не прикасались друг к другу благодаря Вошеру.
— Ты практиковалась в сдерживании теней, как я тебе показывал? — спросил Орион в режиме профессора.
— Да, становится все легче сдерживать их… — Я пожевала губу.
— Но? — спросил он с беспокойством.
Я покрутила красное вино в своем бокале, наблюдая, как оно кружится в вихре темно-малинового цвета.
— Я продолжаю слышать этот голос. И когда я вижу сны, мне кажется, что она так близко ко мне. Я не чувствую себя настолько не контролируемо. Иногда… я хочу пойти к ней.
— Ты не должна. Никогда. — Горло Ориона дрогнуло, когда я подняла на него глаза, и яростные эмоции в его глазах разожгли огонь в моих венах.
— Я знаю. Я пытаюсь, Лэнс, — серьезно сказала я. — Просто, когда я сплю, их сила всепоглощающая. Тебе снились какие-нибудь сны?
Он покачал головой в ответ, глубоко нахмурив лоб. Он сделал глоток из своего бокала и с задумчивым видом поставил его на журнальный столик.
— Что говорит голос?
— Она хочет, чтобы я пошла к ней. — Я пожал плечами. — Я не знаю, почему именно этот голос так отчетлив.
— Я тоже… не знаю. Но я пытался выяснить. Проблема в том, что тексты по темной магии нелегко найти. Даже в архивах академии не хранятся книги по ней. Это преступление — иметь такие вещи в своем владении, а те, которыми владею я, не содержат почти достаточной информации на эту тему, но я думаю, что это должно быть потому, что вы с Тори установили связь с ней, когда ушли к Теням в ночь Лунного затмения.
— Сколько законов ты нарушаешь за день? — поддразнила я, и он ухмыльнулся, взялся за мою лодыжку и потянул, чтобы я положила ногу ему на колени.
— Может быть, меня привлекают неприятности. — Его пальцы коснулись моей икры, и даже воспоминание о Вошере не смогло остановить электричество, которое заискрилось по моей коже в ответ.
Я вдохнула, он следил за моими губами, продолжая водить пальцами вверх и вниз по моей икре.
— Твоя сестра не очень хорошо управляется с тенями, — сказал Орион, его глаза потемнели.
Я кивнула, мое сердце сжалось от его слов.
— Я знаю. Я беспокоюсь за нее. Могу ли я что-нибудь сделать?
— Просто убедись, что она практикует то, что мы изучаем на наших занятиях.
— Я напоминаю ей, просто надеюсь, что она слушает. — Я потягивала свое вино, а беспокойство плело паутину внутри меня. Мне не нравилась идея, что она будет практиковаться с тенями самостоятельно, но когда Тори хотела что-то сделать, остановить ее было практически невозможно.
— Если она кого и послушает, так это тебя, — сказал Орион, и его слова вселили в меня надежду. Мне просто нужно было больше стараться, чтобы убедиться, что она их контролирует, но иногда казалось, что в последнее время между нами появляется расстояние. Оно было заполнено невысказанными словами и тяжестью этого секрета, который я скрывала от нее.
— Как давно ты практикуешь темную магию? — спросила я, мой голос был тихим, хотя я знала, что нас никто не слышит.
— С тех пор, как я был мальчиком — это не то же самое, что быть Пробужденным. Тебе не нужен твой Элемент, чтобы использовать тьму. Мой отец научил меня большей части того, что я знаю. Я никогда не понимал, что другие фейри этого не делают, пока родители не заставили меня дать магическую клятву никому не рассказывать об этом в школе, которую я посещал. По-настоящему это стало ясно только после смерти отца, и нам пришлось лгать прессе о том, как это произошло.
— Как это произошло? — спросила я, чувствуя грусть в груди.
Его брови сошлись, а взгляд не отрывался от движения его руки на моей ноге, когда он ответил.
— Он любил экспериментировать с темной магией. У него была теория, что магические Элементы могут быть похоронены с мертвыми навсегда. Он не мог согласиться с тем, что их можно заимствовать только временно. Он был Элементалем воздуха и воды, как и я, но мечтал об огне. — Он сделал длинный вдох, на мгновение погрузившись в воспоминания, прежде чем продолжить. — Мы вместе собирали кости. Он хотел получить их только от огненных Элементалей. И однажды он решил попробовать втянуть в свое тело всю их магию разом. — Он сделал секундную паузу. — Я был там, когда это случилось. Огонь поглотил его, пожирая его тело так быстро, что я даже не успел попрощаться. От него остались только пепел и кости.