— Как я уже сказала, у нас заканчивается бензин…
— Кончился, — поправил Пётр, не услышав звука работающего генератора.
— У нас кончился бензин, а вон в том углу рожает женщина. Как ты понимаешь, пока она не родит, покоя нам не будет.
— И что вы хотите? Чтобы я залез в неё и вытащил ребёнка?
— Аккумуляторов еще хватит часов на восемь, от силы десять. Погаснет свет, угаснет и надежда.
— Ну а я-то чем могу вам помочь?
— Помоги мне достать бензин.
Слава задумался. Задёрнул брови, мотнул головой.
— Я похож на бензоколонку или на заправщика?
— Отчасти, на заправщика ты похож, — хихикнула Даша, — но мы же видим, кто ты на самом деле.
— Кто? — и рукой приподнял ворот плаща.
— Ты из тех, кто может зайти в квартиры на первых этажах. Можешь не прятать гидрокостюм, мы видели.
— Он не мой, я его снял с волновика.
— Ну а как ты объяснишь своё дыхание, — почесав подбородок, начал Пётр, — а вернее, его частое отсутствие? Тоже снял?
— Что за глупости! Вам показалось, — подставив ладонь к губам, Слава плюнул на неё воздухом и показал собеседникам, — вот, дышу.
Даша присела и заглянула в его глаза, затянутые плёнкой похмелья.
— Помоги нам, пожалуйста!
— Нет, — и плюхнулся на матрас.
— Хорошо. Я иного и не ожидала… от такого, — она выпрямилась и посмотрела на Петра. — Придётся всё делать одной, как всегда. Покажешь, где искать?
— Про карту я у тебя уже спрашивал, но видимо, теперь тебе понадобится лодка.
— Всё есть, — уверенно заявила Даша.
Слава снова попытался заснуть, но разговор парочки, стоявшей у него над душой, вызывал любопытство и интерес, как и Дашина личность. Её губы, голос, волосы и глаза цвета ночного неба, залитого светом луны. Забыв про сон, он прислушался. Но стоны роженицы мешали не только слушать, но и мечтать.
— Сейчас вода отошла, — начал Пётр и поставил палец на карту, накрыв район Коньково, — а тут, как ты знаешь, возвышенность. На некоторых улицах дома обнажились наполовину, и, если тебе повезёт, найдёшь машину, застрявшую в окнах. Они там есть, я видел блеск под водой, когда проплывал мимо.
— А если нет?
— Не сдавайся! Больше оптимизма. Что-нибудь да найдёшь.
— Глотку сома и ржавый холодильник — всё, что она там найдёт, — ехидно бросил Слава, повернувшись к ним. — Всё на дне. Глубоко.
Проигнорировав его слова, Пётр с Дашей продолжили разговор.
— Тебе нужно доплыть до Профсоюзной улицы. А вот тут, — он указал пальцем на дома, — девятиэтажки. Там и ищи.
— Она там ничего не найдёт! — не унимался Слава.
— Поняла. Думаю, я справлюсь.
— Обязательно. Ты мне напомнила мою дочь, она тоже никогда не сдавалась, — тихо прошептал Пётр. — Прозрачной воды и луны без облаков тебе желаю я в пути.
— Спасибо. Пойду, заберу вещи.
— Да не найдёт она там ничего, — Слава вскочил с матраса, быстро подошёл и вклинился между ними, выхватив карту из рук Даши. — Да, крыши домов и даже пару этажей сейчас доступны, но в них ничего нет.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю! Нужно нырять.
— Ты нырнёшь? — спросила Даша.
Слава закрыл глаза, сморщился и хотел придаться глубоким раздумьям, но очередной крик роженицы отвесил ему сильный подзатыльник, заставив моментально принять решение.
— Хорошо. Но затем мы вернёмся, я лягу спать, и вы больше меня никогда не потревожите!
— Но как ты заснёшь без алкоголя?
— Не переживай. Этот вопрос я решу.
— А мне можешь помочь с решением этого вопроса? — выпучив глаза, спросил Пётр. — У меня и закуска есть!
Слава скептически поглядел на Петра.
— Тебе надо следить за здоровьем. Ты стар. Водка тебя погубит, — и быстро устремился прочь.
— Я молоденький! — обиженно крикнул ему в спину Пётр. — Наоборот, водка меня спасёт! Во всяком случае, моё психическое состояние.
— Поздно, — улыбаясь сказала Даша в лицо Петру и последовала за Славой.
Вместе они подошли к большому стеклянному окну, за которым открывался панорамный вид на город. Вместо бетонных джунглей, таких родных и привычных глазу, перед ними раскинулась новая реальность, стелющаяся прозрачной водой до горизонта. Что это был когда-то насыщенный людьми мегаполис, напоминали торчавшие из воды плавники элитных высоток, омываемых пенящимися волнами. Солнце вспарывало облака яркими лучами, рассеивая тьму над скелетами жилых зданий, мирно покоящихся под толщей воды. Через три дня луна скроет солнце, забрав у земли не только свет, но и надежду, а пока — штиль. Слава содрогнулся, посмотрел на необычные часы на запястье и произнёс:
— Три дня. Пошли.
Возле двери он замер. В который раз его внимание привлёк стон женщины, готовящейся подарить этому потерянному миру обречённую жизнь. Окинув взглядом людей, пожертвовавших своим удобством, ресурсами и, наконец, своим временем, где-то внутри Славы что-то потеплело. Нет, не остатки алкоголя, просящиеся через глотку наружу. Дыхание участилось, кислород ударил в голову. Слава быстро подошёл к роженице. Взяв её за руку, он подарил ей не только тепло, но и надежду, так необходимую в такие трудные часы всем присутствующим в этой комнате.
— Потерпи, красавица, — улыбаясь, с полной уверенностью сказал Слава, — до ночи вернусь!
Та посмотрела на него красным от напряжения лицом и прослезилась.
Слава с Дашей вышли в коридор и направились к пожарной лестнице.
— Я тут посчитала, если мы будем грести по очереди с интервалом в тридцать минут, то усталость не особо обременит наши мышцы.
— Я буду спать, — спокойно сказал Слава, — греблю возьми на себя.
— Что? — Даша от возмущения остановилась и вперила взгляд в спину уходящего мужлана, не подавшего даме руку. Еще больше её разозлило безразличие, с которым он растворился за дверью. Она зарычала и побежала за ним.
Минув пять этажей, Слава остановился и подошёл к двери, ведущей на семидесятый этаж.
— Ты куда? — удивлённо спросила Даша. — Парковка ниже!
— Выпить.
— Ты забыл? У нас женщина рожает!
— Потерпит, — открыл дверь и ушёл.
«Начинается», — обречённо подумала Даша и скользнула за ним.
В коридоре стоял гул не одного, и даже не двух генераторов работающих на полную мощь. Суетились люди. Играла музыка, и стоял запах табака. Семидесятый этаж представлял собой подобие ресторана, совместившее в себе ломбард и распределительный центр. Люди привозили товар и выменивали его на сухое место в бетонной коробке. Чем ценнее товар, тем уютней подстилка для вашей пятой точки.
Список необходимых и ценных вещей висел на входе и за последние три года ни разу не менялся: книги, сигареты, алкоголь — всё, что может гореть. Всё, что можно съесть или выпить. Но у владельца (да-да, у нашего здания есть владелец) был особый список с личными пожеланиями. Перечень состоял из интимных предметов (не в смысле каких-то извращений, а личные вещи, дающие спокойствие его творческой душе), и делился он сокровенным не с каждым любителем занырнуть глубоко. Находки такого уровня могли гарантировать вам пропуск на девяностый этаж. Комфорт, сухость, обслуга — вы получите всё.
На каждом шагу Даше со Славой встречались люди, отдавшиеся с головой алкогольным объятьям. Кто-то уже валялся на полу в луже собственной мочи, а кто-то изрыгал содержимое желудка на стену, заливая ошмётками еды спящих «коллег». Дашу передёрнуло от увиденного.
— Откуда столько алкоголя? — зажав нос, спросила она. — Он же дороже бензина!
— Кто-то нашёл машину, принадлежащую магазину «Сине-чёрный». Представь себе, полный кузов различных напитков: водка, виски, пиво, шампанское. Со сроком годности лет на десять. Люди везли ящиками товар на обмен. Спиртяга быстро обесценилась, и местным властям такой поворот событий был, мягко сказать, не выгоден. Выливать жалко. Решили заманить народ из соседних зданий дешёвым алкоголем, и, как видишь, трафик приплыл. Соседи в бешенстве, а что поделать — бизнес, ничего личного. Халява быстро закончилась, ведь желающих оказалось слишком много.
Лежавшая у стены груда грязных вещей вдруг ожила и схватила тонкими пальцами за ногу Дашу. Девушка замерла, не издав ни звука. Она даже не испугалась. С силой дёрнула ногой, но рука не отпустила, а только усилила хватку. Появилась боль. Слава быстро подбежал и врезал подошвой кроссовка по лицу, появившемуся из кучи лохмотьев. Пьянчуга взвизгнул и упал на пол.