– С ума можно сойти! – Лиззи повернулась к Инди. – Большой, сильный парень, который носил на плечах бетонные блоки, лежит на постели, как труп. Почему?
– Потому, что все дело в кресте, – сказал Инди мрачно. – Il Croce Ruggiero. Проклятие...
– Перестань болтать чепуху, – рассердилась Лиззи. – Неужели ты веришь, что человек может умереть, если у него похитят какой-то там крест?
– Послушай, Лиззи, с тех пор, как мы расстались в Вашингтоне, я столкнулся с такими непонятными вещами, как магическая корона, волшебный перстень, священный испепеляющий огонь. Если я чему-то научился за это время, так только тому, что нельзя отбрасывать с порога то, чего ты не понимаешь.
Инди посмотрел Лиззи в глаза и сказал:
– У нас еще есть возможность, начнем действовать, а не ждать, когда наступит конец. Едем в особняк Фробишера!
Инди схватил Лиззи за руку и потащил ее к стоянке такси. Они уже подъезжали к центру города, когда девушку опять начали одолевать сомнения.
– Мы ищем черную кошку в черной комнате, – сказала она печально.
– Может быть, она черная, зато в комнате светло, – возразил Инди. – Роберто просил Минну узнать, где находится крест. Она должна, услышав наш сигнал, бросить записку.
– Если она узнает... Если она бросит нам записку... Слишком много «если». Я уже жалею, что не осталась в больнице.
Они попросили остановиться, не доехав один квартал до особняка. Когда они проходили мимо стены, окружавшей особняк, Инди начал насвистывать песенку «Птичка сидит в золотой клетке». Не успел он начать второй куплет, как кто-то открыл окно на втором этаже. Из-за портьеры показалась рука, которая сжимала какой-то сверток. Он перелетел через каменную стену и, звякнув, упал на асфальт.
Лиззи схватила его и, развязав узелок на носовом платке, достала записку. Она стала читать, что в ней написано, а сверток отдала Инди. В нем было десять серебряных долларов.
– Теперь мы можем кататься на такси, сколько захотим! – обрадовался Инди. – Что пишет Минна? – поинтересовался он.
– Она пишет, что Уилфред хранит крест в банковском сейфе, – в отчаянии сказала она. Но тотчас воспрянула духом. – Минна пишет, что брат устраивает аукцион для богатых покупателей в ресторане «Дельмонико» сегодня вечером в восемь часов!
– «Дельмонико» – самый фешенебельный ресторан в Нью-Йорке, – сказал Инди.
– Аукцион будет проходить в отдельном зале ресторана. Вход только по пригласительным билетам. Уилфред послал их самым богатым людям города. Все они коллекционеры и, очевидно, очень заинтересовались рубиновым крестом.
– Я слышал, как он болтал по телефону, – сказал Инди. – Он думает, собрав их в отдельном кабинете, он завел с ними знакомство.
Посмотрев на Лиззи, Инди вдруг расхохотался.
– Там соберутся одни богатые старики. – Закончив смеяться, он сказал: – Нас будет трудно не заметить.
Когда стрелка часов приближалась к цифре восемь, Инди и Лиззи были уже в ресторане «Дельмонико».
На Инди была униформа мальчика из обслуживающего персонала; на Лиззи – блузка и короткая, не доходящая до колен, юбка.
– Неплохо я все придумал, – сказал Инди, растягивая тугой воротник. – Ты сказала управляющему, что мы работаем в бизнесе по обслуживанию гостей уже несколько лет. А я даже не знаю, как обращаться с серебряными приборами.
– От тебя это и не требуется – ты должен убирать грязную посуду со стола, – прошептала Лиззи. – Зато мне придется красоваться в этом наряде. – Она попыталась одернуть юбку. – Все будут смотреть на мои колени и лодыжки!
Инди тоже посмотрел и покраснел.
– У тебя очень красивые лодыжки, – сказал он.
Лиззи смутилась и тоже покраснела.
– Очень мило с твоей стороны, Инди. Но нам пора пойти поискать тот кабинет, где будет проходить аукцион.
Они спустились в подвальное помещение, где размещалась кухня. Это были несколько темных залов, похожих на пещеры, со стенами из серого бетона; потолок подпирали мощные колонны. На деревянных столах лежала всякого рода снедь. Инди почему-то запомнились ощипанные цыплята и противни с тортами, украшенными фамильными гербами.
– Надеюсь, все готово, чтобы начать обслуживать гостей Фробишера, – сказал стоявший в дверях метрдотель.
Словно накрытые шапкой-невидимкой, Лиззи и Инди, неся в руках подносы, поднялись позади других слуг в мрачноватый холл с голыми стенами. Метрдотель остановился перед массивной дубовой дверью. Открыв ее, он жестом приказал официантам войти в зал.
Пол кабинета покрывал толстый восточный ковер с красными и синими цветами. На длинном столе, накрытом белоснежной льняной скатертью и освещаемом огромной изящной люстрой, стояли хрустальные рюмки и бокалы и лежали ложки, ножи и вилки из серебра. Зал был обит панелями из орехового дерева, затянутыми розовым шелком.
Сидевшие за столом гости были, все как один, в черных фраках, накрахмаленных рубашках и галстуках-бабочках. Их шикарный внешний вид словно кричал о том, что у них куча денег и что они сами олицетворяют ДЕНЬГИ.
Все они были старыми и лысыми, с морщинистыми лицами.
Правда, среди них находился один сравнительно молодой человек, Уилфред Фробишер. Посмотрев на него, Инди был поражен происшедшей в нем всего за одни лишь сутки перемене.
Было видно, что ему нездоровится. С его красного опухшего лица градом катился пот. Щеки и подбородок обвисли, свиные глазки лихорадочно блестели.
– Послушайте, Фробишер, – обратился к нему лысый старикашка с седыми бакенбардами, – у вас, старина, нездоровый вид. Почему бы вам не начать есть утром овсянку из хлопьев, которые поставляет моя компания. Очень здоровая пища.
– Благодарю, Эймори, – ответил Уилфред Фробишер. – Просто я немного возбужден. Нечасто выпадает случай выставить напоказ такое сокровище...
Он выдвинул крышку ящика из красного дерева, стоявшего на столе рядом с ним, и достал оттуда рубиновый крест.
– По-видимому, – начал он, – вещь привез сюда из Италии какой-то деревенский дурачок, не подозревавший о ее подлинной ценности. Я сразу оценил её по достоинству. Она относится к раннему периоду искусства норманнов и как раз...
Инди выступил вперед и громко и четко объявил:
– И вы как раз украли ее. Мы были свидетелями того, как нанятые вами бандиты похитили крест у его законного владельца!
Глава 12
В зале поднялся невообразимый шум. Вероятно, всем этим богачам хоть раз в жизни приходилось выслушивать подобные обвинения, но услышать его сейчас в зале самого дорогого ресторана было в высшей степени оскорбительно.
Два официанта тотчас подхватили Инди под руки и потащили к выходу. Инди с отвращением подумал, что они выслуживаются перед богачами, потому что те дают им щедрые чаевые. Они еще не успели вытолкнуть его за дверь, как вперед выступила Лиззи.
– Каждое слово, сказанное моим другом – правда! Уилфред Фробишер нанял громил, чтобы они напали на Роберто Норманни, потому что он хотел организовать профсоюз... – Опять раздались крики, собравшиеся здесь ненавидели профсоюзы! – И он приказал им украсть фамильную драгоценность Роберто! Он вор и лжец. Уберите руки! – закричала Лиззи, когда официанты схватили ее.
– Сэр, – обратился метрдотель к Уилфреду Фробишеру, лицо которого стало малиновым, – не вызвать ли нам полицию, чтобы избавиться от этих сумасшедших?
– Посадить их за решетку было бы самое правильное, – сказал старикашка с седыми бакенами.
Почти у самой двери Инди пришла хорошая идея.
– Послушайте, Фробишер, – крикнул он, – продайте с аукциона крест, и тот, кому он достанется, получит еще одно сокровище... Крест можно разобрать на части. Надо только нажать на кнопку внизу рубинового камня.
– Действительно, здесь есть какая-то кнопочка, – сказал Фробишер, внимательно рассматривая крест. – Быть может, тут спрятано что-то более ценное...
Фробишер нажал на кнопку, и через секунду держал в правой руке не крест... а рукоятку меча. Инди видел в музее мечи с такими же рукоятками. Он начал шептать заклинание на латыни. «Veni, Rogere, veni» [Явись, Роджер, явись]. Это заклинание Инди видел в отцовских заметках.
– Что это такое? – закричал в ужасе Уилфред Фробишер.
Рубин вдруг вспыхнул ослепительным светом, от которого стало больно глазам. Уилфред Фробишер с перекошенным от ужаса лицом смотрел на... меч.