Понедельник. 19 июля. Мы поднялись ещё до 6 часов утра. Вся вода была откачена и даже, через люки, матросы убрали все оставшиеся в неудобных местах лужи с помощью вёдер. Так что ёмкости были сухи и ждали нефти. Железная бочка была вынесена на пирс и через шланг её подсоединили к бортовым корпусам. Всё было готово. Мы позавтракали и, как раз прибыли рабочие. Мы уже увидели, что всего в 50 метрах от причала, на берегу, раскинулось целое озеро нефти. Бригадир рабочих подошёл к кораблю и стал объясняться с Иманкуловым, который тут же переводил его слова нам. Сначала, как положено, мы начали торговаться. Бригадир посчитал, что его бригада из 20 человек, натаскают вёдрами 100 тонн нефти за два дня, работая по 12 часов. За это он просил 20 дирхемов. Стоимость 100 тонн нефти составляла 320 дирхемов или 4 гривны, то есть, нефть нам обошлась по 1 гривне за 25 тонн.
Мы не стали торговаться и согласились. На торгу, в Рязани, столько нефти обошлось бы нам в 200 гривен. Таким образом, рабочие начали черпать нефть из озера и носить по два ведра на коромысле, выливая её в бочку, откуда та, по шлангу, текла в ёмкости. За первый день заполнили правую половину, а за второй, левую. При этом наш катамаран погрузился в воду на метр и 75 сантиметров. Всё это время мы отдыхали и осматривали окрестности. Поблизости находилось ещё два таких озера нефти. Как не ограждали владельцы этих месторождений вытекающую нефть, она всё равно выливалась в море, образуя громадные пятна, в которых погибали рыбы.
Мало того, водоплавающие птицы, принимая блестящую поверхность нефтяных озёр за воду, садились туда и полностью покрывались нефтью, в результате чего тоже погибали. Здесь же находился крупный посёлок, в котором жили люд, обслуживающие приходящие суда. В этом месте были гостиница, трактир, базар. Мужчины загружали приплывающие корабли нефтью, а их жёны занимались хозяйством. При нас прибыли ещё два корабля и встали на загрузку. По всему Апшерону имелось несколько месторождений нефти и все они жёстко конкурировали между собой, что было на руку покупателям. 21 июля. Суббота. В 10 часов утра мы расплатились с хозяином, рабочими и отплыли восвояси.
Часть 4.
Возвращение с нефтью.
23 июля. Пятница. После двух суток плавания, мы вошли в протоку Волги и вскоре уже разрезали широкий простор великой реки. Обратный путь давался трудней. Корабль, погрузившись почти до порога задних ворот, с трудом преодолевал встречное течение. В море нас застал весьма приличный, на наш взгляд, шторм. Наверняка бывают более сильные, но это первый, из тех, что нам выпал. «Рязань» с честью вышла из шторма. Глубокая осадка не позволила волнам сильно ворочать катамаран, на палубе почти не замечалось волнения. Зато скорость упала до 7-8 узлов, то есть около 15 км. в час. Уже весь корабль сидел в воде и просвет в середине катамаран, между боковыми корпусами, отсутствовал. Практически мы уже больше напоминали самоходную баржу с плоским дном. Этот факт заставлял нас несколько пересмотреть конструкцию будущего катамарана, на котором мы намеревались добраться до Дуная.
В реке, скорость упала ещё ниже, за счёт противодействия течения и мы запустили двигатель. Это помогло, но, не на много. Слабоват был двигатель. Сюда бы мотор, эдак на 300-400 лошадиных сил! Но пришлось пользоваться имеющимся. Мы держались ближе к берегу, где течение было гораздо медленнее и в результате всех этих ухищрений, добились всё-таки скорости в 12 узлов. Чтобы разнообразить наше путешествие, мы по очереди рассказывали экипажу про историю мира и России, в частности, о географии планеты. Даже рассказали о ещё не открытой Америке.
Волонтёры и дружинники слушали нас с огромным вниманием. Всё рассказанное нами было для них чудесным открытием. Вот только поверят ли им самим их друзья и родственники? Но мы всё равно заронили в их умы семя знаний и оно, мы были уверены, не пропадёт втуне.
25 июля. Воскресенье. Ночью прошли мимо Сарая и вошли в знакомую бухту, где бросили якорь. Посовещавшись, решили оставить все серьги себе, чтобы отдать нашим друзьям, а также по перстню, для них же. Поделили золотые цепи и надели на себя, оставив 5 штук для Маргелово. Всё остальное решили продать. После завтрака взяли оставшиеся драгоценности и отправились на базар. Было ясно, что для их продажи, более подходящего места не найти. Заодно надо было прикупить продуктов.
На корабле остался Винокуров, Марченко и 25 человек экипажа. Договорились, что задержимся ещё на день, чтобы каждый смог посетить рынок и купить какой-нибудь сувенир для родных. Вернулись к обеду с деньгами. За все драгоценности, включая и проданные в прошлый раз, выручили, считая в русской валюте – 6300 гривен, из которых за золото дали всего 300, а 6000 за камни. Гривен у ювелиров оказалось немного – всего одна тысяча, а остальное выдали динарами и дирхемами, что составило 23000 золотых динаров, 1000 венецианских флоринов и 16000 дирхемов.
Очень выгодная вышла поездка! Этих денег нам хватит, чтобы содержать училище, на два года. как минимум. Появилась перспектива набора ещё одного курса волонтёров. Об этом мы будем говорить в Маргелово по приезду. Вечером нас посетил гонец от Батыя, до которого дошла весть о нашем прибытии. Батый пригласил нас завтра к обеду. Не удалось нам незаметно покинуть Сарай, разведка Батыя работала безукоризненно.
26 июля. Понедельник. С утра все, кто ещё не ходил на базар, поехали туда, а мы
стали готовиться к приёму. С чем идти к хану? Очень дорого стоит нам его внимание. С пустыми руками ведь не пойдёшь! Винокуров подал мысль, что у Батыя кончились патроны для пистолета, вот он и приглашает нас. Это было похоже на правду. Взяли с собой 100 патронов. Скажем, что больше у нас с собой нет. Отнесём ещё 20 горностаевых шкурок и пару волчьих. Не миллионеры же мы, в конце концов! Дождались прибытия наших с базара и, оставив на корабле Винокурова с Марченко, поехали к Батыю. Тоорул принял нас, как родных и провёл к Батыю во дворец. Мы поднесли свои подарки и удостоились устной благодарности. В приёмной
присутствовали 12 вельмож, в том числе запомнившийся нам, ещё по первому посещению, русский. Кстати, Батый, в этот раз представил нам всех присутствующих. были тут уже знакомые нам Субедей, хан Бури, Кадан, Гуюк, а также новые лица, запоминать которых мы не сочли необходимым. Русский оказался князем Олегом Красным – братом нынешнего рязанского князя Ингваря, захваченный в плен монголами ещё в декабре, в битве под Коломной. По историческим данным он должен сменить своего брата в 1252 году. Батый очень обрадовался патронам, видимо он в самом деле расстрелял все свои, хвастаясь перед родственниками.
На этот раз приём закончился быстро, и все перешли в пиршественный зал. Началась пьянка с обжорством. В огромном зале присутствовали до полусотни приглашённых. Все сидели на коврах, за низенькими столиками, опираясь на подушки. С обеих сторон от Батыя сидели его родственники, далее военачальники, а потом все остальные. Нас отнесли к рангу военачальников, и усадили рядом с Субедей багатуром, Бурундаем и другими. Слуги носили блюда с мясом, наливали вина в пиалы и золотые кубки. Мы пили наравне со всеми, но в разгар пиршества, потихоньку слиняли и, не крепко держась на ногах, добрались до машины, где нас ждали наши эрзя. Как добрались до корабля, я уже не помнил. Проснулся часов в 11 вечера. Катамаран уже плыл по реке.
Мне было не очень хорошо, и я вышел на палубу, чтобы освободить желудок от съеденного и выпитого прямо за борт. Полегчало, и я с полчаса ещё постоял на палубе, дыша свежим воздухом. А потом вернулся к себе и постарался уснуть. Через четверо суток мы миновали Булгарию, вновь подвергнувшись проверке монголами и не останавливаясь, плыли мимо Нижнего, до самой Рязани.
4 августа. Среда. Наш катамаран причалил к пристани Рязани. Время 10 часов 25 минут. Посылаем Винокурова и Марченко к князю, Иманкулов с Тепловым и 15 волонтёров уходят на торг, закупить продуктов. Я с остальными остаюсь на борту. Несколько рязанских волонтёров отпущены в увольнение. На пристани десятка два различных судов, экипажи которых разглядывают непривычный для них катамаран. Их удивляет странный звук, работающей паровой машины и дым над кораблём. Но звук прекратился после того, как корабль закрепили к причалу, хотя дым продолжал идти.