Долгий сон кончался. Пора.
Усталость топит твой разум, ты устал от ожидания, от этих бесконечных дорог, от этого безумного неба. Ты хочешь закончить ваш заочный спор, начатый не здесь и не сейчас.
Ты видишь его. Он поднимается откуда-то снизу, серьёзный, озабоченный. Какие то мысли его гложут? Сейчас он заметит тебя, замершего у самой границы круга света. Твою измятую форму, твои усталые глаза. Твою старую потёртую винтовку. На нём снова не будет защитного кокона.
Впрочем, и ему, и тебе это будет не важно.
Вы встретились, чтобы услышать первый и последний выстрел в вашей маленькой войне.
Ты рад, эта пирамида в небе… она скоро перестанет давить. Исчезнет, унесётся в заоблачные дали. Оставит тебя в покое.
Ещё немного потерпи.
Иногда так бывает, что человек смотрит в лицо врага, а видит лишь собственное отражение.
Иногда так случается, что смотрит человек в зеркало, а отражаются в нём одни лишь вражьи лица.
Такие мгновения меняют человека.
Сержант Сель устал от этих игр.
Перед ним стоял чужак. Уже почти привычный в своём настоящем облике. Всё те же глубокие глаза. Тонкие запястья. И горькие складки в углах губ.
– Стой!
– Почему? Ты же пришёл меня убивать. С близкого расстояния это сделать удобнее.
– Не подходи, я выстрелю!
– Стреляй. Не бойся. Я сказал нашим, чтобы тебя не трогали, – чужак помолчал, опустил голову. – Я думал, что всё о тебе знаю. Я был неправ. Я так ничего в тебе и не понял, а успел сломать всё, к чему прикоснулся. Стреляй. Всё обойдётся. Так лучше… так лучше.
Друг, враг… кто есть кто? Человек не научен гадать такие загадки.
Для этого мало одной жизни, мало и двух.
В густом мареве воздуха раздался выстрел.
Сержант Сель упал и больше не поднялся.
Как сложилась потом судьба его ангела, мы не знаем.
Страх памяти
Моей сестре, которой у меня никогда не было. Улисс
Шаг первый: посадка
Вторая ветвь Галактики, внутренний сегмент Сектора Инторакса, Скопление Мира, незначительная, G класса звезда, окруженная целой россыпью небольших планеток, одна из которых была пригодна для существования кислородо-дышащих живых существ. Мирок тот был тих и спокоен, вот уже долгие тысячелетия поток галактической экспансии лился мимо его зеленых холмов и синих озер. Давным-давно планету слегка изменили по образу и подобию Старой Терры, но даже воспоминания о тех временах стерлись из памяти поколений… Тишина сотрясала эфир, молчание разрывало уши несуществующих жителей, планета некогда предназначалась для жизни, но досталась лишь спокойствию.
Редко-редко нарушалась эта тишина.
Рябь прошла по ткани Вселенной, обнажая изнанку пространства, всплеск буйствующих энергий породил черный болид, рванувший вниз по широтам планетарной системы к плоскости ее эклиптики, снижая набранную до перехода скорость. Сама чернота пространства, казалось, окончательно гасла на полированных боках космического снаряда, что вынырнул из пламени потупростраства. Когда зеленый лик планеты уже закрыл собой большую часть мерцающей тьмы Галактики, чернильная пленка угасла, словно истаяв в окружающей ее пустоте. Переход завершен, точка выхода перед Вами.
Наполовину разумная в самой своей сути, белесая ткань силовых направляющих втягивалась в излучатели, медленно, словно нехотя отдавая свою былую мощь. Но она уже отслужила, Пилот приказал ей исчезнуть. Такова судьба даже лучших созданий человеческого гения. Обнажилась сокрытая до тех пор гигантская человекообразная фигура, медленно дрейфующая на фоне неподвижных звезд. Т-Робот, легендарная модель 17_28 с хорошо различимыми лейтенантскими знаками различия у нагрудной планки. Стометровая концентрированная мощь Галактической Ню-Файринской Гвардии некоторое время неподвижно висела, распластавшись над верхними слоями атмосферы, не подавая признаков жизни, а затем плавно пошла на снижение, выискивая одному Пилоту известное место на теневой стороне планеты.
Лейтенант Корпуса Б планетарных войск ГНФГ Ринатрон Синтор Илиисан Саймон иль Альфа был пилотом экстракласса, прошедшим стажировку не только на Инестраве-Шестом, но и на самом Силиконе. Так что в его неполных пятьдесят лет он уже командовал Сквадом штурмовиков первого класса, что находились на страже оборонительных уровней Сектора Ню-Файри, и мог по праву гордиться тем положением, которое занимал в клановой структуре Галактики. Собственно, одним из преимуществ ранга был отпуск, предоставляемый ему раз в три стандартных года. То есть, в то время, как на Ню-Файри наступал сезон летних ливней, Рино оказывался оторванным от своих каждодневных обязанностей и тащился через бездну космоса в «Большую Галактику», то есть оказывался посреди океана себе подобных, тысячелетиями не покидавших ГС. Не скажешь, что все это отлынивание от службы ему сильно нравилось. Рино даже посылал по этому поводу петицию Совету – осталась она, надо полагать, подшитой к его личному делу, но ни к чему так и не привела. Хоть и родился он не на планете вечного жара и такой же неизменной стужи – не на Ню-Файри, однако и Альфа с самого момента ее вступления в Содружество была для Галактики не иначе как поставщиком кадров для элитных подразделений войск всех родов, какие только существовали в обширном списке КГС… Всё, что он мог вспомнить из своего детства – лишь серьезные лица наставников, готовивших его к ежедневному тяжелому труду на благо Содружества.
Излишне говорить, что все эти пресловутые отпуска были для него чем-то до невозможности странным. Помнится, тогда Капитан Итринса подозвал его, осмотрел придирчивым взглядом и сказал:
– Солдат, ты теперь достоин стать на ступеньку выше, можешь пойти на склад и получить лейтенантский ранец.
И всё, да только «солдат» помчался тогда к гигантским ангарам, слегка заниженным в их величии простецким наименованием «склад», со всей доступной его Т-Роботу скоростью. Ранец давал то, о чем мечтали все его сверстники, товарищи по Кадетскому Корпусу – Излучатель. Двухтонная серебристая башенка позволяла Пилоту перемещаться со своим гигантским Т-Роботом, ставшим ему, равно как и всем жителям Ню-Файривторым телом, на многие сотни парсеков безо всяких дополнительных технических средств. Ответственность, мощь, чувство гордости… Ранец принес ему всё это в избытке, но, кроме того, начались все эти отпуска… Действовала директива такой давности, что и припомнить никто не мог, какой именно, однако так велели Вечные, и никто не противился. Пришлось смириться и лейтенанту Рино, шли годы, и ему, хотя так и не привыкшему к разноголосице Галактики, начало нравиться пожить немного вблизи человечества. Это помогало, в конце концов, чувствовать, что под вечными звездами живут не только ученые и воины, веками, порой, не покидающие свои н-фазные тела стометрового роста, что Человечество может… должно быть частью и его жизни. Может и правы были те Вечные-основатели, что приписали командирам Гвардии возвращаться на месяц в Галактику! Вот только жить эти тридцать террианских суток среди шума мегаполисов… увольте.
Рино приметил эту небольшую планету на третий год своих путешествий посреди межзвездной пыли и яркого света солнц Галактики Сайриус. Она приютилась под боком у основных трасс, но сама словно совершенно никакого интереса для ГИСа не представляла. Ну, что ж, на нет и суда нет, решил для себя Рино, раз и навсегда избрав тишину зеленого мирка в качестве своеобразного курорта, благо если что случится, то и собраться в обратную дорогу он сможет за считанные часы.
Перед его невидящими глазами мелькали сложнейшие пилотажные пакеты информации, ловкие пальцы скользили по сенспанелям, увлекая машину сквозь грозный рев рассекаемой атмосферы. Невидимая постороннему глазу тончайшая пленка эквипотенциалей силовой брони спокойно колебалась вокруг огромного торса, словно и не было этого рева адского пламени. Защита держала как влитая, температура за бортом была всего на полградуса больше средней Ню-Файринской. «Церебр, сажай нас!»
Почва безымянной планеты тяжко вздрогнула под неимоверной тяжестью, навалившейся на ее плечи. Полет окончился. Некоторое время Т-Робот ворочал шеей, водя головой слева направо, словно ожидая какого подвоха. Всё вокруг было мертво даже для тончайшего слуха машины, ставшей носителем разума Пилота на долгих три стандартных года.