– Это вообще не проблема, – спокойно сказала я и Иван Аркадьевич аж бросил прикуривать новую сигарету.
– Давай-ка в этом месте подробнее, – тихо произнес он, и я поёжилась. Хозяин кабинета умел давить.
– Я на днях была по делам в типографии, и директор говорил, что их международный корреспондент вернулся откуда-то из Латинской Америки вроде, точно не помню, где писал репортажи об апартеиде. Я еще тогда подумала, что было бы интересно, чтобы этот журналист выступил перед нашими рабочими депо и рассказал, как местные партизаны ведут освободительную войну с капиталистами и эксплуататорами. А то задолбали уже эти наши романтические заседания – то влюбленных порицаем, то к посевной готовимся.
– Хм, интересные у тебя знакомые, я посмотрю, – как бы про себя протянул Иван Аркадьевич. Он заметно оживился, лицо чуть порозовело.
– Дак, это же сосед мой, – отмахнулась я. – Меня Гиржева отправила в типографию объявление в газету давать, а там смотрю – сосед мой. Вот и перекинулись парой слов. Им, кстати, тоже просветительские мероприятия "с народом" нужны.
– Так, – сказал Иван Аркадьевич, крутя диск телефона, – и как ты говоришь, его зовут?
– Иван Трофимович.
Иван Аркадьевич очень быстро договорился с моим соседом. Мероприятие должно было произойти через два дня, и меня обоюдным согласием обе стороны решили сделать ответственным организатором.
Ну, а я что – я только "за".
– Что тебе еще? – видя, что я не ухожу, спросил Иван Аркадьевич, но уже не так хмуро.
– Документы, – напомнила я.
– Что документы? – не понял Иван Аркадьевич и брезгливо заглянул в грязную чайную чашку.
– Вам нужно восстанавливать какие-то документы, – подсказала я. – И я – именно тот человек, который умеет это делать быстро и качественно.
– Ты даже не представляешь, сколько там всего, – закручинился опять Иван Аркадьевич.
– Не имеет значения, – отмахнулась я. – Я сделаю все очень быстро. Если нужно ускорить процесс – давайте привлечем, к примеру, Аллочку или еще кого, пусть мне носят, складывают, в общем, делают всё, что я скажу. Мы все сделаем в срок.
– Да ты понимаешь, что, если эти курицы пронюхают, чем мы тут занимаемся… – почесал макушку озадаченный Иван Аркадьевич.
– Если дело секретное, мы можем работать по вечерам и на выходных, – ответила я.
– Хм… – задумался Иван Аркадьевич. – Ладно. Я сделаю пропуски. Чтобы вас впускали по вечерам. На две недели вполне хватит. Сегодня уже не успею, жаль, Бабанин уехал, вызвали наверх. А вот завтра начнем. Еще же Алю можно привлечь. Ну, Алевтину Никитишну.
– Прекрасно, – улыбнулась я. – Втроем мы быстрее справимся.
– Вчетвером. Ты чаю хочешь? – вдруг спросил повеселевший Иван Аркадьевич.
– Нет, – отказалась я (у меня еще с той, прошлой жизни, принцип – не пить с руководством чаи-кофеи, ибо чревато).
– А я страсть, как крепкого-крепкого чаю хочу, – сказал Иван Аркадьевич и устало потер виски. – Скажи Аллочке, пусть сделает мне чай с лимоном и покрепче. И три ложки сахару. А эту чашку пусть заберет.
– Я сама заберу, – улыбнулась я и прихватила грязную чашку. Я была довольна, что мне есть чем отблагодарить этого хорошего человека, который помог мне в трудную минуту. А готовить материалы для всяких комиссий я умею ювелирно. Знал бы Иван Аркадьевич, сколько таких комиссий, в том числе заказных, мне довелось отбить в той жизни и какого уровня они были.
Выходя из кабинета, я заметила, как Иван Аркадьевич уже улыбается, задумчиво уставившись в потолок.
Вот и замечательно.
Кстати. Про Лактюшкину и ее банду он так и не спросил…
В дамской комнате на нашем этаже было всего одно зеркало. Сполоснув чашку Ивана Аркадьевича, я решила заодно подправить прическу – волосы начали отрастать и уже чуть топорщились, приходилось постоянно поправлять. Есть такая неудобная длина, когда уже не коротко, но еще не длинно, а ложиться правильно волосы не хотят. Тем более у Лидочки волосы росли, как оказалось, перпендикулярно голове, и, если длина была вот такая, как сейчас, – приходилось на затылке и макушке приглаживать. Я намочила ладонь под струей воды и попыталась уложить непослушный ежик согласно законам гравитации.
За этим занятием меня и застала наша незаменимая общественница Зоя Смирнова. Небрежно кивнув, она вытащила коробочку с тушью, поплевала, повазюкала и принялась сосредоточенно намазывать ресницы щеточкой, высунув от усердия язык. Молча мы занимались каждая своими делами.
Вошла тетя Нина с чайником, мы отодвинулись, чтобы она набрала воды. Вода бежала медленной ленивой струечкой, и Зоя аж приплясывала от нетерпения. Когда тетя Нина ушла, Зоя не выдержала:
– Говорят, ты уже в личной трехкомнатной квартире живешь? – подчеркнуто равнодушно спросила она, бросив косой взгляд на мои новые джинсы.
Я молча пожала плечами, сражаясь с особо непослушным вихрем.
– Говорят, ты из-за этого с мужем развелась, – не унималась Зоя, вновь принявшись красить ресницы и параллельно отслеживая мою реакцию.
– Еще не развелась, – я положила расческу в сумочку. Застегивая молнию, дернула чуть сильнее и замочек разошелся. Черт, сумочку нужно новую покупать и срочно. – Мы в процессе…
– И повышать тебя будут… – опять завелась она, выразительно взглянув на чашку Ивана Аркадьевича.
– С чего ты взяла? – удивилась я.
– Ну, если ты все время бегаешь к Ивану Аркадьевичу, и тебя до сих пор не уволили – значит повышать скоро будут, – сообщила очевидную истину Зоя.
– Обязательно будут…, – блин, я даже подумать не могла, а Зоя все сложила, разложила и сделала выводы. И стопроцентно не только она.
– И чем же ты смогла так понравиться, а, Горшкова? – хищно сузила глаза Зоя.
– Да так, есть пару рабочих методов, – неопределенно ответила я.
– Ах, методов… – хохотнула Зоя, явно рассчитывая меня поддеть, – Так может ты и меня научишь?
– Хорошо, – кивнула я. – Научу. Только не в туалете же учить, правильно? Приходи завтра во второй половине дня, когда моих коллег не будет: у них подготовка мероприятия к Дню рождения Ленина, все уйдут, а я проведу тебе небольшой инструктаж.
– Шуточки у тебя, Горшкова, совсем не смешные! – рассердилась Зоя.
– А я и не шучу, – пожала плечами я и чуть подкрасила губы персиковым блеском, в такой круглой пластмассовой коробочке. – Ты сама чувствуешь, что давно переросла свою должность и вполне можешь взять новую высоту. В тебе есть потенциал, причем большой. Просто ты сейчас не знаешь, как его правильно использовать. Поэтому тебе нужен взгляд со стороны. Если хочешь – подскажу, посоветую, раз просишь. На то и существуют друзья.
– Друзья? – Зоя сбилась и помазала щеточкой по щеке. На щеке нарисовалась жирная черная комета из туши.
– Да, друзья, – кивнула я и вернула коробочку с блеском в карманчик сумочки. – Никогда не забуду, как ты пришла ко мне в кабинет с девочками, и сидела вытирала мне слезы-сопли, когда меня Горшков выгнал. Понимаешь? Когда мне было плохо – только ты подставила товарищеское плечо.
– Ааа… – Зоя покраснела, сконфузилась и принялась судорожно стирать краску с щеки.
– Поэтому знай – тебе я помогу всегда, – поставила точку в разговоре я, взяла чашку и вышла в коридор, оставив Зою в полном смятении чувств.
Конечно, я прекрасно понимала и понимаю ее тогдашнюю мотивацию, но что делать, мне чертовски нужны соратники. А вербовкой соратников Лидочка не занималась вообще. В результате у нее была всего одна подружка – Тоня. Да и то, Тоня дружила конкретно с глуповатой Лидочкой, а когда в Лидочку попала я, Тоне сразу стало неинтересно, и она отдалилась.
Уже пару дней я наблюдаю за Лактюшкиной и понимаю, что для своего времени она – прекрасный стратег, у которого многим стоит поучиться. Будучи довольно слабым специалистом, она сумела сгруппировать вокруг себя верных людей, которые за нее в огонь и в воду. Как говорится – короля делает свита. Поэтому и мне нужна своя личная подтанцовка. И Зоя будет отличным Санчо Пансой с замашками дон Кихота (в стиле "догнать и причинить добро").
Осталось только правильно все оформить.
Обеденный перерыв я решила провести с пользой и сбегать купить зефиру и конфет для Риммы Марковны, как и советовала мне Сима Васильевна. Просто возле нашего дома выбор в магазине был невелик, и я хотела заскочить в центральный гастроном, так как после работы в том отделе всегда очереди. А мне лень тратить на это время.