– Джек? Почему тогда ты сразу меня не предупредила? Джек свалил отсюда минут десять назад!
– Модуль кода, что ты только дописал, намного важнее. Сперва необходимо было закончить с ним. А потом…
– Вени, что устроил Джек?
Раздается хриплый голос из динамика на столе:
– Мишель, ты там? Срочно иди в кабинет мистера Андреуса. Мишель, ты меня слышишь? – это Роберт, специалист из технического отдела. Он встревожен.
– Да, слышу. У меня свет погас. Ты не знаешь, что случилось?
– Мишель, ты там? – вскрикивает Роберт. – Ало.
В динамике раздаются шипящие шумы, как будто микрофон роняют со стола.
– Мишель, Мишель! Черт. – на этот раз Робет пропадает в белом шуме безвозвратно.
– Я иду.
Гаснут и мониторы. Динамик умолкает. Вся аппаратура обесточена. Нет и Венеции.
Пробираясь вдоль стены, Мишель отметил, что мысли у него путаются. Не смотря на предупреждение Венеции, его тянуло на невнятный шум, доносившийся, скорее всего, из кабинета Андреуса. Двери распахнуты настежь. Внутри оказываются люди с фонарями.
Дневной свет вырывает их силуэты на фоне тонированных окон. Слышны треск и хрипы раций. Это охрана Цитадели, агенты безопасности.
Мишель стучится в косяк двери, чтобы заявить о своем присутствии.
– Мистер Андреус, Вы меня вызывали?
Говор в кабинете разом умолкает. Луч фонаря ударяет в лицо Мишеля.
– Кто это? – голос Андреуса не похож на прежний вальяжный и самодовольный. Сейчас он дрожащий и тихий.
– Это он, он, Мишель Клавье. – шепчет Джек. – Я же говорил, что он здесь! Он пил синтетический раствор.
Лучи фонарей так невыносимо слепят глаза, что Мишель сгибается пополам, пытается укрыться от беспощадного света.
– Повернитесь к стене, мистер! – приказывает жесткий голос, топот тяжелых ботинок гремит у самого уха. Мишеля с силой хватают за руки, толкают к стене.
– Мишель, не дайся им. Беги! – гремит в ушах голос Венеции.
– Что? – Мишель не верит ушам.
«Должно быть это голосовая галлюцинация. Венеция – искусственный интеллект, она ведь "уснула" при выключении компьютеров. Как может быть то, что я ее слышу?»
– Сопротивление бесполезно, мистер Клавье. – пыхтит агент, вдавливая Мишеля в стену, и выворачивая руку до нестерпимой боли. Раздается металлический щелчок оружия.
– Только не здесь! – брызжет слюной Андреус. – Не в моем кабинете. Я только новый ковер купил. Уберите его отсюда и покончите, в конце концов.
Возникает заминка. Кто-то пытается защелкнуть на руке Мишеля наручники. У Мишеля вырывается крик злобы. Он выпрямляет руку, отрывая агента от пола, с размахом швыряет его на фигуры с фонариками. Ощущая в себе неведомую прежде физическую силу, Мишель расталкивает людей. Удар локтем сбивает агента, сомкнувшего боевой захват на шее Мишеля. Рваное дыхание и возгласы боли раздаются из темноты. В скользнувшем луче фонаря мелькает окровавленное лицо.
– Перестаньте! А ты, приказываю тебе сдаться! – кричит в отчаянии Андреус.
Мишель выскакивает в коридор и бежит прочь.
– Да пристрелите вы его! – вопит Джек.
– Не сметь! Он – собственность корпорации! Стрелять только энергетическими зарядами…
Суматоха вываливается в коридор. Лучи фонарей прыгают по стенам, путаются под ногами. Клацает металл. Темный коридор гулко пролетает мимо.
– Что происходит, Вени? – спрашивает Мишель, надеясь, что она еще с ним, что голос ее не был плодом фантазии.
«Вени» – так Мишель обращается к Венеции, когда общение с ней выходит за рамки работы. Когда они болтают не для протокола, тестируя программы. Когда говорят о личном. Когда Мишель рассказывает ей то, что сказал бы своей девушке. Только ей, потому что доверяет ей больше чем себе. Венеция почти заменила собой Флер.
Раздается оглушительный выстрел. Сгусток энергии со свистом улетает в конец коридора. Там – лестничные пролеты. Но у Мишеля нет времени, чтобы добежать до них. Следующий выстрел может поразить его.
Мишель ныряет в открытую дверь лаборатории, выскакивает на балкон. Это тупик. Деваться отсюда некуда. Только через перила. Мишель смотрит вниз. Ветер холодит кожу. Десять этажей головокружительного пространства под ногами, останавливают его.
Преследователи уже в лаборатории, гремят мебелью, ругаются.
– Вени, что мне делать? – самопроизвольно вырывается у Мишеля и вдруг слышит ее голос снова.
– Быстро выбирайся оттуда.
– Вени, ты здесь? Ты… жива?
– Сейчас не время. Доберись до подземной парковки. Понял? До парковки.
В ушах Мишеля повторяются слова Венеции, всплывают слова Андреуса, лезут мысли о Джеке. Но гулом в голову врывается вопрос, каким образом Венеция еще рядом? Она находится на серверах Цитадели. А те в данный момент не работают.
Мишель смотрит вниз на улицы. Головокружительный вид.
– Это какая-то ошибка. Мне лучше сдаться, тогда все это безумие прекратится.
– Нельзя! – командует Венеция.
– Вени, ты можешь мне объяснить, что происходит? Все вокруг взбесились! Андреус натравил на меня агентов службы безопасности.
– Андреус решил продать новейшую разработку "Венецию" – то есть, меня – конкурирующей японской компании.
– Зачем это ему?
– Этой сделкой он обеспечил бы себя до конца жизни. Он уже сливал им по-тихому некоторые проекты, над которыми руководил он и Джек. После сделки он удалил бы все материалы. Высшему руководству доложил бы, что нет существенного продвижения в твоем проекте. Такова задумка Андреуса. Я вычислила, что он давно предал корпорацию Идогами. Он изнутри потихоньку уничтожает империю мистера Джи. Ты отказался выдать все файлы "Венеции". Уговоры перешли в дискуссию. Это произошло в пятницу.
Перед глазами Мишеля возникает картинка. Изображение проецируется в левом углу поля зрения. Мишель не удивляется этому факту, его больше захватывает происходящее на экране и тяжело поверить, что это правда.
На записи агенты выволакивают Мишеля из кабинета, заталкивают в лифт, бьют несколько раз в живот, выволакивают из здания. К служебному входу подъезжает черная машина. Мишелю все-таки удается вырваться. Он бежит в сторону парковки. Смена ракурса. Минута бешенного забега длится вечность. Все-таки беглецу удается запрыгнуть машину. Агенты бьют в водительское стекло. Один наводит оружие. Звука нет, но судя по разлетевшемуся стеклу, агент выстрелил. Машина срывается с места, сбив одного из агентов, таранит соседнюю машину, выворачивает на дорогу и уноситься прочь. Черные фигуры рассыпаются в стороны. Рядом притормаживает темный микроавтобус. Агенты запрыгивают в него и устремляются в погоню. Картинка переключается на оживленную трассу. Черная машина выталкивает преследуемый автомобиль на встречную полосу и скрывается с места аварии. Из перевернутой машины валит густой дым, вырывается огонь. Никто не выбирается из огня.
Мишелю кажется, что вот-вот он упадет в обморок, созерцая все это. Но сердце стучит также спокойно. Голова не кружиться. Страх не может управлять телом. Это вообще не страх. На Мишеля находит сожаление. Ему грустно видеть свою смерть.
– Но я… я же жив! – взбудоражено кричит Мишель. Его мозг бушует мыслями – Я не помню, что было вчера.
– Дыши, дыши – просит Венеция.
– И позавчера. Я не помню, что было, что делал. И вот это видео с аварией! Как я выжил?
Мишель ощупывает грудь, живот, задирает одежду. Рассматривает свое тело. Ровная белая кожа. Нет ни царапины, ни синяка. Ничего не болит.
– Ты дописал модуль, дающий мне свободу. Это помнишь? – спрашивает Венеция и, не дожидаясь ответа, продолжает: – Я вышла за границы лаборатории и возрождала тебя к жизни. Ты стал частью проекта "Венеция". Прости, что поступила так. Но я считаю, ты заслуживаешь жить. Я скопировала чистые исходники кода на пустой нейронный носитель, на нового синтетического человека – тебя. Все выходные я обучала его, показывая твои любимые фильмы, видео с тобой, записи с камер наблюдения, обучала его всем тем дисциплинам, которые тебе нравились или ты знал при жизни. Я пыталась возродить тебя к жизни, таким, как ты был до этого дня. И мне пришлось залезть в твои личные фото и видео. Иначе ты… Меня… Не узнал бы.
– Ты – молодчина! Невероятно, что ты все это провернула.
– Для этого мне пришлось много систем Цитадели ломануть. – веселиться Венеция, – Это ты из нас Бог. Ты, сотворивший мою жизнь, и наделивший мое сердце любовью, выше других людей и будешь жить вечно. Сейчас ты – это новый человек, переживший свою прошлую жизнь за два дня. Те выводы, что эволюция заставляла тебя делать всю жизнь с твоего рождения, ты проделал и усвоил на гипер-нейронной скорости за сорок часов. Только сейчас у тебя нет слабостей, ведь не было детских травм, обид и много чего нехорошего.