«В окошко?!» – взвыл бедный Кот. – Да ты что, в самом деле? Там этот торчит, с кровавыми губами!»
«Так что за сказка-то? – от нетерпения Волк пристукнул лапой. – Не знаешь? Иди и смотри тогда. Нет там уже никого в окошке».
«Ладно, сейчас гляну, чем там этот тип занимается», – шустро вскарабкался Кот к окну и заглянул внутрь.
Ох, лучше бы он не видел того, что предстало его взору. Склонившись над стоявшим в церкви гробом, парень то ли кровь у покойника пил, то ли ел его. Но Коту разбираться в этом жуть как не хотелось.
Сорвавшись с окна, шмякнулся он на теплую влажную траву, утробно мявкнув от боли. И стремглав понесся к своему товарищу, выпучив глаза и вереща во весь голос.
«Серый, беги, беги! Это Упырь, Вурдалак, Кровосос! Ведать не ведаю, как еще эту пакость назвать!»
Услышал Хвостатый, что гонится за ним Упырь, издавая мерзкий и сосущий звук. Вот, вот поймает беднягу, раздерет на две половинки острыми когтями и высосет всю кровушку. А может и не раздерет, а так высосет как сок из банки. И все.
«Прости Хозяин. Не спас тебя», – мелькнула напоследок печальная мысль.
Почувствовал Кот, летит он куда-то, кружась и падая, словно осенний лист. А сосущий звук становится все громче и громче.
«Все, умираю. Поймал-таки Вурдалак проклятый и пьет кровушку. Эх… Только что-то долго пьет, во мне и крови столько нет», – испустив вздох, Хвостатый отключился.
Очнулся Кот от того, что кто-то брызгал ему в морду водой и тормошил за лапы. С трудом приоткрыв один глаз, увидел испуганного Серого, который бегал вокруг, в отчаянии восклицая:
«Хвостатый, ты жив, нет? Ну-ка приходи в себя!»
«Жив, я жив. Не кричи так. Мы уже на болоте? Я что, сказку угадал?» – устало прошептал он.
«Угадал! Молодец! Ну и орал же ты, когда ко мне бежал. А Упырь из окна как сиганет, да за тобой следом! Ох, я и испугался!» – возбужденно перебирая лапами, рассказывал Волк.
«Так как сказка называется, не понял?» – открыв второй глаз, поинтересовался Полосатый.
«Упырь и называется! Ты же кричал названия! Не помнишь?»
«Не названия я кричал, а перечислял, кого там увидел. Эко повезло нам, что сказка так же называется!» – довольно ухмыльнулся Кот.
«Действительно, повезло. Подвинься-ка, тоже прилягу. Что-то подустал. Давай вздремнем немного? А то, как знать, сколько ты эту траву искать будешь?» – и, угнездившись рядом, Серый мгновенно уснул. Кот, недолго думая, последовал примеру товарища.
Проснувшись, Хвостатый потянулся и мечтательно протянул:
«Сейчас еще сгрызть чего-нибудь, совсем хорошо было бы!»
«Что тут сгрызешь? Болото! Можно в сказке какой-нибудь поживиться, если повезет», – фыркнул Серый и громко зевнул.
«В сказках можно есть?» – удивился Кот.
«Можно, если осторожно. Смотря, какая сказка. А то и еда может отравленной оказаться, или еще что похуже».
«Что может быть хуже отравленной еды?» – задумчиво пробурчал Кот, прыгая по болотным кочкам, разглядывая траву.
«Ха! Может, поверь мне! – хмыкнул Волк. – Ну что ты там? Долго еще выбирать будешь?»
«Приготовились, срываю!» – распушив хвост, храбро откликнулся Кот.
Выбросило друзей в теплый летний вечер в поле. Неподалеку раскинулись шатры цыганского табора.
«Цыгане?» – вылупив глаза, удивился Хвостатый. – А у нас какие сказки-то? Думал, русские народные».
«М-м-м, видимо не только русские народные», – невозмутимо отозвался Волк, почесав за ухом.
«Цыганские сказки тоже бывают? И как отгадывать буду? Русские-то плохо знаю, а тут…» – недовольно нахмурился Полосатый.
«Я заметил, нюх у тебя хороший на сказки. Поглядим, послушаем, ответ сам и придет», – оптимистично заявил Серый.
«Ну, пошли. Будем прислушиваться, да приглядываться», – скептически произнес Хвостатый.
Спрятавшись за пышными кустами лесной смородины, друзья принялись наблюдать.
Горели костры. Лошади, отгоняя назойливых мух хвостом, мирно паслись на лужайке. А цыгане пели песни… Как же красиво пели, аж душа замирала.
Заметил тут Кот, что не только они сидят в засаде. Неподалеку из высокой травы выглядывал молодой цыган.
«Смотри, а этот-то чего прячется? Ведь ихнего роду-племени», – прошептал он, толкнув Волка в бок.
«Да кто его знает? Может, из другого табора. А может, высматривает кого».
«И так понятно, что не чабрец он там нюхает! Либо в цыганочку влюбился, и хочет ее слямзить! Наверняка, вон ту!» – кивнул Кот в сторону красивой цыганки, которая пела и танцевала лучше всех.
«Чего он хочет? Слямзить? Где слово-то такое откопал? Это украсть, что ли? – фыркнул от смеха Волк.
«Ну да! Стащить, спереть, украсть! Чего смешного, не пойму? Тихо-тихо, все спать расходятся», – прошипел Кот.
Настал рассвет, опустела поляна. Разбрелись цыгане по шатрам.
«Полуночники. Всю ночь куролесили, а под утро спать отправились, – попробовав на вкус листья, Полосатый скривился. – Вот гадость-то!»
«Хватит дрянь всякую есть! – шикнул Серый. – Думай, что за сказка!»
«Да что тут думать, – вяло отозвался Кот. – Никаких событий! Побазлали песни и разбрелись. Неинтересно!»
Заколыхался вдруг желтый донник, и поднялся из него молодой цыган. Отряхнул брюки от налипшей травы и подкрался к шатру, в котором скрылась красавица цыганка.
«О, а теперь интересно! – обрадовался Кот. – Так и знал, что ее караулит! Любовь!»
Откинув полог шатра, парень вскрикнул.
«Что его так напугало? Даже с лица сошел, бедный. Давай поближе подползем», – заерзал на месте Кот.
Поползли друзья, как два партизана, прижимаясь к земле. Только изредка показывался из травы полосатый хвост, хозяин которого был очень уж эмоционален.
А цыган тем временем уже девушку из шатра вынес. Но она, то ли очень крепко спала, то ли была без чувств.
«Он ее оглушил, что ли? – недоуменно протянул Кот. – Не могла же девушка так быстро уснуть?»
«Не знаю, но странно все это», – начал было Серый, как вдруг вскочил, принюхиваясь.
А потом попятился, давясь слюной и приглушая сдавленный вой. Прямо как давеча, в предыдущей сказке.
«Ну, началось опять, – испуганно произнес Кот. – На что ты так реагируешь, хотелось бы знать».
«В шатер будешь заходить?» – отплевываясь, спросил Волк.
«Буду! Надо ведь разведать, что к чему. Подальше отойди, а то тебе совсем худо, смотрю», – прошептал Кот и бесшумно шмыгнул внутрь, даже полог не шелохнулся.
Сразу стало ясно, почему побледнел молодой цыган. От такой картины впору и в обморок грохнуться. Мертвы были цыгане. Лежали вперемешку отрубленные руки, головы, ноги.
Ведь только сейчас пели и танцевали… Да кто же их порубить-то успел?
Выполз Кот из шатра и на ватных лапах поплелся к Серому.
«Насмотрелся?» – сочувственно спросил тот.
«Угу, – буркнул Кот. – Зато понял, на что ты так реагируешь. На мертвецов и всякую нечисть. Правильно?»
Конец ознакомительного фрагмента.