– Непрошенным гостям часто очень рады.
– Особенно когда они уходят, – продолжил Даниил, с трудом опускаясь в кресло. – Нужно, молодой человек, озвучивать мысли до конца, даже если изначально они вам не принадлежат.
– Зачем? – Денис удивленно поднял брови. – Вы ведь и так все поняли.
– Ну, хотя бы из вежливости к собеседнику.
– Кроме того, – парень не обратил внимания на замечание, – то, что мысли были когда-то озвучены не мной, не значит, что я с ними не согласен. По большому счету, все, что вы только собираетесь сказать, скорее всего, уже было сказано кем-то до вас – и не один раз. Не заставляете меня повторять вам банальность про велосипед.
– Хорошо, мне понятна ваша позиция, – кивнул доктор. – Кстати, в ней не так много глупости и позерства, как мне показалось изначально. Видите, я с вами предельно откровенен.
– Да и я от вас ничего не скрываю, – Денис пожал плечами, показывая, что это признание не произвело на него никакого впечатления. – Как вам, должно быть, известно, хороша только полная правда, в то время как полуправда ничего не стоит. Поэтому я спрошу: чем я заслужил такую похвалу? Хотя, признаться, она мне кажется весьма сомнительной.
Выслушав весь этот словесный поток, Даниил уселся удобнее и улыбнулся.
– Вчера я подумал над вашими словами о банальности в отношениях и пришел к выводу, что, действительно, слишком давно не уделял внимания моей супруге.
– Я не совсем это имел в виду, – нахмурился молодой человек. – Но, все равно, рад за вас. Это все?
– Нет, не все. Мы с женой…
– Ой, пожалуйста, избавьте меня от рассказа о новом витке в вашей семейной жизни, – простонал парень и закатил глаза к потолку. – Брак – это необходимое зло, и вам это должно быть известно. Особенно если этот брак не первый.
– У меня – первый, – уточнил мужчина.
– Не важно, – отмахнулся Денис. – Вы его освежили с моей помощью, и это замечательно. Но если вам вдруг показалось, что я также должен извлечь из этого какой-либо урок, то спешу вас огорчить: мне это не нужно. Ведь, как было сказано одним умным человеком, что является спасением для одного, губит другого.
– С вами сложно спорить, молодой человек, – заметил доктор. – Я считаю это великой хитростью.
– Почему же?
– Ну, если я решу оспаривать мысли великих мыслителей, то априори проиграю – сложно оказать достойное сопротивление той энциклопедии афоризмов, что вы храните в своей голове. Безусловно, это ваша сильная стороны, но, если копнуть глубже, в этом же и ваша слабость.
– Объясните, – было видно, что Денис заинтересовался направлением, которое принял разговор.
– Ваш способ выражать свои мысли похож на искусственно созданный язык, – Даниилу, наконец, удалось перевести разговор в более или менее удобное для него русло. – Он не развивается и поэтому никогда не станет полноценной заменой для живой языковой системы.
– Допустим, – подумав несколько секунд, согласился парень. – Но кто сказал вам, что я хочу развиваться в этом направлении? Может быть, мне это и не нужно – вы об этом не думали?
– Ну, вот мы и подошли к самому главному, – кивнул доктор.
– К чему же?
– К тому, что именно вам нужно, юноша. К чему-то ведь вы стремитесь, верно? Или вы намерены до конца вашей жизни прятаться за чужими мыслями, не выдавая при этом ничего своего?
– По-моему, очень удачная позиция, – Денис демонстративно закинул ногу на ногу. – Не нужно тратиться на лишние усилия.
– Это так, – согласился психиатр, старательно пряча улыбку, – но очень часто усилия необходимы. Ведь мозг, как мышцы, нуждается в тренировке, в постоянно состоянии покоя он атрофируется.
– Я мыслю… – начал было парень, но Даниил только пренебрежительно отмахнулся:
– …следовательно, я существую. Но существовать и вести полноценную жизнь – не одно и то же. Сейчас вам четырнадцать, и это прекрасный возраст, когда человек может позволить себе многое. Однако не успеете оглянуться, как наступит тот самый момент, когда вам придется сделать выбор.
– Какой, например?
– Учеба, работа, женитьба. Не всегда ведь вы будете сидеть на шее своей матери.
– Я и не собираюсь делать этого, – хмыкнул Денис. – Мне еще учиться больше двух с половиной лет, и за это время я намерен подготовиться к поступлению в вуз. У меня на примете уже есть несколько вариантов.
– Это радует. Может быть, вы и с профессией определились?
– Определился, – кивнул молодой человек, – но это касается только меня, уж извините.
Беседа зашла в тупик, и Даниил на несколько секунд задумался. Ему пришлось признаться себе в том, что, возможно, он зря пришел сюда – и что мальчику, на самом деле, не нужна была его поддержка. В конце концов, люди делятся не только на больных и здоровых. То, что сначала может показаться симптомом, на проверку зачастую оказывается чертой характера. В данном случае он все больше склонялся к мнению, что Денис был просто мелким пакостником, которому доставляло удовольствие демонстрировать окружающим свое сомнительное превосходство, вызывая в них чувство неприязни, и что ни о какой социопатии речи не шло.
Эта мысль неожиданно доставила доктору дискомфорт, чему он сильно удивился. Раньше он с гораздо большим энтузиазмом воспринимал новости о том, что его пациенты были не шизофрениками, а обычными придурками. Теперь же он многое отдал бы за то, чтобы его собеседнику понадобилась профессиональная помощь врача. Но мальчик вел себя адекватно и был предельно спокоен, словно специально готовился к тому, чтобы не предоставить Даниилу ни единой зацепки. Допустив, что, возможно, так и было, психиатр решил пойти на хитрость и вынудить собеседника раскрыться.
Конец ознакомительного фрагмента.