Они уцелели, когда задачу проведения рекогносцировки им заменили на захват языка, остались в живых, чего не удалось другим пяти членам команды. И в процессе они собрали огромный объем информации о тыловой жизни послинов и об их организации. И все трое особо упирали на все, что свидетельствовало: война с послинами — перспектива не из приятных.
— Когда послины приземлятся, — продолжал он, — желательно бы нам быть там, где можно будет зарыться в землю позади защитных сооружений. Когда они сядут и развернутся в боевые порядки, я буду более чем счастлив пойти громить их тылы. Но до того мне хочется иметь крышу над головой и стену вокруг.
— Вот что, — объявил капитан Томпсон. — После Ричмонда наша выездная программа заканчивается. Нам предписано вернуться сюда и действовать как командно-контрольный костяк милиции. Как руководящие кадры.
— Что? — изумленно выдохнули Глизон с Эрсином. Это был первый раз, когда зашел разговор о кадрах.
— Очевидно, программа подготовки ополчения работает хорошо, но там хотят добавить профессионалов, — пояснил капитан, пожимая плечами.
— А зачем тогда нужна Гвардия? — проворчал Эрсин.
— Гвардия, сержант, — это то самое гражданское население, которое нам полагается защищать!
— Извините, сэр, но я не думаю, что смогу делать это, будучи мертвым! Если мне придется снова драться с послинами, я хочу делать это из-за надежных укреплений!
— Чего бы вы ни хотели, сержант, таковы наши приказы, — ответил капитан со сталью в голосе.
— От наших приказов погано воняет, сэр. О Господи! Нас только что высочайше поимели. Джейк или Мюллер уже слышали об этом?
— Нет. Я и не представлял, что это вызовет у вас такую бурную реакцию, — немного ошарашено сказал капитан.
— Поверьте мне на слово, сэр, бурной реакции вы ещене видели.
* * *
— Какой сраный сукин сын придумал эту дерьмовую херню с кадрами? — орал взбешенный сержант-майор.
Выражения подобного сорта обычно не употребляются в разговоре между сержант-майорами и четырехзвездными генералами. Однако Начальник Штаба Наземных Сил ожидал этого звонка. Когда адъютант доложил, что сержант-майор Мосович на проводе и хотел бы кратко поговорить с генералом, генерал согласился, предварительно удостоверившись, что разговор больше никто не услышит.
— Привет, Джейк. Спасибо, что позвонил. Да, у меня все в порядке. Немного перегружен работой, ну так это у всех так.
— На хрен! Кто? Я лично порву им задницы! Это что, очередной гнусный заговор регулярной армии покончить со спецназом раз и навсегда?
— О’кей, Джейк, этого достаточно, — холодно произнес генерал Тэйлор. — Это был мой хренов план.
— Что?!
Если генерал Тэйлор считал, что до этого громкость крика была чрезвычайной, то сейчас он открыл новые глубины значения этого слова.
— О’кей, вы их обучаете. Каковы шансы этих людей, если послины высадятся до завершения эвакуации?
— Значит, вы собираетесь выбросить спецназ к хренам собачьим? Так?
— Нет. Я собираюсь использовать его настолько бережно, насколько это возможно. Но ему предстоит встать между послинами и гражданским населением. Ясно?
— Ясно. Мы не вооружены и не подготовлены для этой задачи. У нас ограниченная тактическая мобильность. Мы солдаты для действий за линией фронта, для быстрого удара и отхода или кадры для этого типа войск, но мы встанем накрепко и будем затоптаны, чтобы выиграть для населения несколько минут, которые оно, вне всякого сомнения, растратит даром, — прошипел последние слова сержант-майор.
— Джейк, как ты дерешься с послинами? — деловитым тоном спросил генерал.
— Что?
— Мне показалось, я спросил по-английски. Как ты дерешься с послинами? — повторил он.