С самого начала Силы Специального Назначения задумывались как войска, большую часть времени пребывающие вдали от порядков регулярных войск и нормального тылового обеспечения. Это означало, что в смысле медицинской помощи им тоже придется полагаться только на себя. Поскольку, вообще говоря, трудно найти дипломированного врача, желающего пройти квалификационный курс подготовки Сил Специального Назначения, спецназу пришлось готовить собственных докторов. И хотя медики спецназа не были настоящими докторами и никогда ими не станут, они были почти так же хорошо подготовлены, как фельдшеры травматологии.
На период выполнения задания они имели полномочия проводить несложные операции, прописывать лекарства и выполнять простые стоматологические работы. На деле выходило совсем по-другому. Хотя каждый медик ясно понимал, что не сравнится с пьяным дипломированным доктором в его худший из дней, иногда, кроме них, под рукой больше никого не было. В таких ситуациях по всему миру медики спецназа спасали жизни, по неотложным показаниям удаляя аппендиксы, гланды, опухоли доброкачественные и злокачественные и совершая действия, за которые Американская Медицинская Ассоциация сожгла бы их живьем на костре.
Сержант первого класса Глизон действовала в лучших традициях костоправов спецназа с момента появления первых «беретов».
— Спасибо, солдатка. Он согласен! — с облегчением произнесла мать.
— Черта с два!
— Не разговаривай так с матерью! Зуб сильнее разболится, если его не вылечить.
— А ведь она права, — сказала Глизон. — Всегда верь своей маме.
— Ну ладно, о'кей, — нервно сказал ребенок. — Вы меня отключите?
— Ага, с помощью новых галактических препаратов, так что мне не надо беспокоиться насчет дозировки, а тебе не надо беспокоиться насчет последствий. Когда ты хочешь это сделать?
— Может это подождать до завтра? — попросила мать. — Мне надо на работу, а я хочу при этом присутствовать.
— Конечно, в любое время. А ты, сынок, сегодня вечером как следует почистишь зубы этой щеткой и прополощешь рот этой жидкостью. Жду вас завтра. Скажем, в десять?
— Прекрасно, доктор, — сказала мать.
— А я как раз не доктор. Но имею право производить несложные вмешательства, и пломбы проведем по этой графе. До завтра.
Мать и сын вышли, мальчишка держал зубную щетку и жидкость для полоскания, словно талисман.
— Последний клиент, док, — сказал начальник команды капитан Томпсон и шагнул в сторону, пропуская пару в дверь.
— Отлично, а то я совсем вымоталась. Есть новые приказы?
— Да, я сообщу детали на собрании команды, но в Атланте мы заканчиваем. Затем едем в Ричмонд.
— Интересно, не собираются ли послать нас за границу?
— Учитывая зону нашей ответственности, думаю, мы скорее всего останемся в стране.
— То есть черт с ней, с Африкой? — скривилась Глизон.
— Черт, — сказал мастер-сержант Марк Эрсин, заходя в комнату и встревая в разговор, — черт с ней, с Африкой. У нас своих забот хватает.
— Согласен, — сказал капитан Томпсон, и его эбеновое лицо помрачнело. — Удар по городам будет сильным. Необходимо как можно лучше подготовить наших собственных людей. Ближний Восток набит оружием, и туда вряд ли кто захочет лезть всерьез, а Африка сама никогда вовремя не почешется. Черт с ними.
Евразийские черты покрытого шрамами лица Эрсина растянулись в мрачной улыбке.
— Можете мне поверить, хреново нам придется без поддержки, если послины высадятся раньше предполагаемого времени.
Эрсин, как и Мюллер, и Мосович, остался в живых после первого контакта человечества с надвигающейся угрозой. Они трое были членами набранной из разных родов войск команды специального назначения, посланной на планету Барвон на разведку.