Но стремление разобраться в смыслах моего запутанного мира не могло не пробиться наружу.
В начале девятого класса сосед попросил сделать копию свидетельства о рождении. Я постарался сымитировать все, кроме водяных знаков. Улицы узнали о появлении копировальщика, у меня появился небольшой, но постоянный доход. Накопив нужную сумму, приобрел листы ватмана, мягкие карандаши. И решил посетить все городские кинотеатры. Смотрел ранее недоступные фильмы и рисовал интерьеры. Почему-то решил: в соотношениях сторон и высот зданий имеется какая-то закономерность. Собрав десяток рисунков, приступил к ним с линейкой и транспортиром. И разочаровался, – в архитектуре клубов и кинотеатров не нашлось ничего общего. Стало ясно: выяснить что-либо о размерностях пространства таким путем не удастся. Здания в Нижне-Румске строились без учета структуры Вселенной.
В школе продолжал следовать уже отработанной методике освоения учебной программы. В сентябре штудировал все учебники. Плюс отменил отдельные тетради по предметам. Ведь переписывать учебники по меньшей мере глупо, как и писать домашние задания. Лишняя трата времени. Немного подумав, все же оставил одну девяностолистовую тетрадь, общую на все предметы.
Со вступлением в оперативный отряд изменился и распорядок дня. Часто возвращался в каморку на сеновале глубокой ночью и просыпался, когда отец и мачеха на работе. Со спокойной совестью пропускал занятия. Уверенность в отличном знании всех предметов с удовольствием демонстрировал при «неожиданных» проверках после долгих пропусков.
Мне ставили двойки за отсутствие на контрольных и непредставление домашних заданий. Перед экзаменами за четверть я тратил несколько дней на их исправление. Практика показала, что я прав. Носить в школу одну тетрадь, да не каждый день, – появилось какое-то самоуважение. А выступления экспромтом у доски по вызову учителей доставляли наслаждение и приводили одноклассников в восторг.
Но независимость, оказалось, имеет пределы. Пришлось корректировать свое поведение. Точкой начала коррекции стал срыв урока географии. Ее вела заслуженная учительница Империи. Регалии, опыт… Опыт уверял ее: если ученик прогуливает, то он неуч. Я не посещал школу две недели. Она вызвала к доске и занесла ручку над классным журналом. Чтобы поставить жирную двойку. А то и единицу.
Я поступил незрело – поспешил. Следовало дождаться контрольного вопроса и ответить. А я сразу заявил, что знаю географию не хуже нее. И предложил проверить по любой теме, включая не пройденные. Моя уверенность смутила не закаленную педагогическую душу и она заколебалась. Класс затих в ожидании нестандартного ответа, за которым следует пятерка с наставлением:
– Молодец! Но на экзаменах прошу отвечать в рамках учебного курса.
То есть учебника…
После минутного замешательства заслуженная учительница впала в истерику и выбежала из класса. Меня вызвала директор, красивая представительная дама. Говорила мягко, а потому доходчиво. Я подумал вначале: она расположена ко мне с первой встречи, когда я положил на директорский стол аттестат за восьмилетку и избрал франкский язык. Тот, который она преподавала. Ее занятия я тоже пропускал, но она относилась к этому спокойно.
Но из беседы уяснил: школа знает об оперотряде и моей близости к мэру города. А сама директор – подруга Полины Диомидовны. Оказывается, мать Саши интересуется моими школьными делами. Такого я не ожидал.
Пришлось публично извиниться перед учительницей. Мои знания она больше не проверяла, но решила на экзамене выше четверки не ставить. Я не возражал: золотая медаль не светит по-любому. К тому же появился новый интерес. Захлестнул поток книг о военной авиации, которых до того не замечал. Приплюсовались занятия в кружке авиамоделирования, и родилась мечта – стать военным летчиком. Получить престижную профессию, да к тому же вырваться из Нижне-Румска! Экзамены в военное училище сдам, вне сомнения. Но вот медицинская комиссия…
И я приступил к подготовке. Страх высоты, вестибулярный аппарат… Аэроклуба в городе нет, парашютов не достать. Пришлось изобретать, скрывая интерес от Саши. Качели-карусели в парке, кружение на месте, ходьба по заборам, прыжки с конька крыши отцовского дома в палисад…
Пошли травмы-предупреждения, предостережения. Я их не замечал. Качал силу, развивал реакцию, испытывал себя на перегрузки. Я еще не знал, что нетерпеливость или торопливость мешают достижению желанной цели.
Конец ознакомительного фрагмента.