Старт был дан, и сразу все наши лыжники вырвались вперед. По завершении первого круга гонки наши опережали киззов почти на километр, но по опыту женской гонки я примерно представлял себе, как будут развиваться события дальше. Разница заключалась лишь в том, что мужская трасса была на шестьдесят километров длиннее, чем женская… И действительно, после четвертого круга киззы начали понемногу уменьшать разрыв, а часть наших гонщиков, отстав от лидирующей группы из восьми человек, растянулась в цепочку. Увы, чудес не бывает. Повторялся сценарий женской гонки.
– Алекс, не хочешь ли слетать к трассе, посмотреть бег вблизи? – спросила меня Мелисса. – Ты же занимался лыжами.
– Именно поэтому и не хочу. Знаю, как ребята сейчас себя чувствуют. И, вообще, не до того мне, честно говорю. У меня из головы не выходят странности другой гонки…
– У меня тоже. Что-то в этом есть такое, что нам в голову просто не приходит.
Наша троица – Мелисса, Тим и я – представляли собой странное зрелище среди бурно реагирующей на ход гонки массы болельщиков. Но всем им, в том числе, и Марии Семеновне, было не до нас. Один из киззов за два круга до конца гонки вплотную подобрался к группе лидеров, и наши лыжники были вынуждены увеличить темп.
Тем временем Венцена скрылась за горой Заннар. Долина погрузилась в тень, но вспыхнувшие прожектора тут же залили все пространство ярким светом.
Раздался вызов коммуникаторов Тима и Мелиссы, и послышался возбужденный голос полковника Рихтера.
– Адмирал, есть новости, очень странные!
– Подождите, мы сейчас отойдем в тихое место…
Мы выбрались с трибуны. Мария Семеновна, кажется, наконец, поняла, что происходит что-то серьезное, и отправилась вслед за нами. Мелисса возражать против ее присутствия не стала, и мы вчетвером зашли в служебное помещение рядом со стоянкой флаеров, где рев трибун и голос комментатора были почти не слышны.
– Полковник, слушаем вас.
– На встречных волнах нам удалось поймать передачу. Качество очень плохое, но несколько слов распознать удалось. «Не успеваем», «опаздываем на четыре часа» и «Фриза». Все.
– Ну, понятно, они не успевают на гонку! – воскликнула Мария Семеновна.
«Боже, какая дура!» – подумал я. – «Причем здесь гонка? Они что – на праздник спешат?»
Но я тут же понял, что посол Игошина вовсе не дура, она не могла быть дурой. Просто это – чисто психологический феномен: занимаясь много лет делами Фризы, она сфокусировалась исключительно на местных событиях, и апофеоз этих событий, «Эзар-Малаз», занимал сейчас в ее сознании центральное место, превратившись в нечто вроде сверхценной идеи.
А голос полковника продолжал:
– И еще. Один наш связист – у него хорошие пси-способности – утверждает, что принимает какие-то образы. Что-то непонятное, картинка все время мелькает, но один образ, очень отчетливый – волна…
– Волна… волна… – пробормотала Мелисса. – Полковник! Спросите его, это – вода? Волна большая?
– Сейчас. Ждите.
……….
– Да! Он говорит, что это – большая морская волна, она захлестывает его с головой, и он тонет. Говорит, ужасный образ!
– Цунами! Это ЦУНАМИ! Полковник! Идущие впереди объекты – где они сейчас находятся?
– Они уже вошли в систему Венцены. Вот, мне несут последние данные. Так, один идет точно к Фризе, а другой направляется, похоже, к Музане… к нам!
– Полковник, немедленно вскройте пакет с шифром «ЦУНАМИ»! Срочно!
В бытность свою капитаном, я сам имел в сейфе в центре управления сверхсекретные пакеты, обозначенные разными зашифрованными названиями: «Красный туман», «Черный дождь», «Ночной прибой», «Смерч» и другие. Но шифра «Цунами» я не помнил, наверное, это была какая-то новая разработка нашего Генштаба.
– Подождите, я вижу корабль на обзорных экранах!!! Господи, что он делает??? Что????? Это не…
Голос полковника в коммах оборвался на полуслове.
– …это – не наш корабль! – продолжила за него Мелисса. – Это – нападение. Уверена, антенны Рузонской базы уже уничтожены. Хорошо, если только антенны…
Все, что случилось дальше, казалось, тянулось много часов, но на самом деле счет шел на минуты. И многие события происходили практически одновременно.
Мелисса переключила комм на спецволну «Приоритет-0», которая принудительно включала все коммы Космофлота и земных служб всех уровней в пределах планетной системы Венцены:
– Внимание, внимание! Тревога! Тревога! Здесь Адмирал. Чрезвычайная ситуация! Опасность нападения из космоса. Рузонская база уже подверглась атаке. На очереди – Фриза. Сохраняйте спокойствие. Всем дежурным немедленно вскрыть пакеты с шифром «Цунами» и действовать в соответствии с инструкциями. Ждите новых сообщений.
Я на несколько мгновений впал в состояние ступора. Права была Мелисса: никакая учеба, никакие тренировки на симуляторах не могли подготовить человеческую психику к немедленной адаптации при кардинальном изменении реальности. Мое сознание пребывало в состоянии раздвоенности. С одной стороны, я понимал, что мирная жизнь многих поколений землян закончилась, и наступила иная жизнь с иными законами, и сейчас от всех нас, и от меня в том числе, потребуются незамедлительные активные действия. Но другая часть моего сознания пребывала еще в прошлой, благополучной, жизни и могла лишь пассивно наблюдать за событиями…
Напротив меня застыла в таком же ступоре Мария Семеновна, но ужас на ее лице свидетельствовал о том, что она полностью отдает себе отчет в происходящем.
Мелисса же, казалось, оставалась совершенно спокойной, и только какая-то жесткость, появившаяся в ее голосе, отражала чрезвычайность ситуации. Я понимал, что дело было не только в том, что она являлась Адмиралом, главой Космофлота, селфером, и не только в том, что она была единственной среди нас, имевшей личный военный опыт, пусть и во временах весьма отдаленных. Нет, главное – все последние годы она жила в ожидании подобных событий и постоянно находилась в состоянии готовности немедленно на них адекватно реагировать.
И она продолжала говорить в комм:
– Приоритет-0-А, Адмирал-Д-274-лугальбанда-ц-энкиду, час Х, «Цунами», Адмирал-Д-274-гильгамеш.
Этим своим личным кодом Мелисса через спецпроцессоры, встроенные в мозг каждого, находящегося на службе в Космофлоте, дала команду действий в соответствии с ситуацией, обозначенной шифром «Цунами», и теперь каждый военный четко знал, как ему следует себя вести. Более того, уклониться от этого приказа никто просто не мог. В этот момент я пожалел, что на меня код Мелиссы не действует, и никакая программа, заранее разработанная Генштабом Космофлота, не может мной руководить, не может подсказать, что мне надо делать. И я ждал указаний лично от Мелиссы.
А Мелисса тем временем отключила комм и обратилась к Тиму:
– Тим, на тебе – Новозан. Ты же понимаешь, что мы – самая вероятная цель. Постарайся спасти как можно больше оставшихся в городе. Надеюсь на тебя. Кто успеет – пусть летит как можно дальше от города и космопорта, остальных – на нижние уровни, ну, ты сам знаешь. Больница – там наверняка кто-то есть. И энергоблоки! Энергоблоки! Дежурные уже должны начать выводить их на ноль, но времени у нас очень мало. Главное, я не знаю, какое у них оружие… Понимаю теперь, почему Майкл так спешит. Ну, все, все! С богом!
Тим молча бросился к ближайшему флаеру, и тот взмыл в небо.
К этому моменту Мария Семеновна пришла в себя, и только вдруг постаревшее лицо, на котором пролегли глубокие складки, отражало ее внутреннее состояние.
– Адмирал, что я могу сделать?
– Вы лучше всех знаете местный персонал. Соберите хороших водителей флаеров из числа гражданских лиц, надо найти… – она бросила мимолетный взгляд на стоянку, – девяносто четырех человек. Нам предстоит срочная эвакуация из долины всех, кто здесь есть, в пещеры Зана. Но собирайте водителей по-тихому, придумайте какую-нибудь невинную причину, вы же дипломат. Паника нам не нужна, зрители, кроме военных, пока еще ни о чем не догадываются.