Растянувшийся на земле в неестественной после кульбита позе Попугайчик размышлял о том, что проклятый день только начинается. Ещё даже время завтрака не подступило, а уже столько неприятных происшествий. Где-то внутри зрела мрачная мысль о том, что, до вечера, а, может, и до обеда, он просто-напросто не доживёт, – это ведь всё будет идти по нарастающей.
Поднявшись, Попугайчик даже не взялся за поверженное в тоске пустое ведёрко – пускай уж валяется теперь до обеда. Без молока он как-нибудь день проживёт, но что же, что его ждёт дальше?
Запершись в доме, Попугайчик сразу же упёрся взглядом в часы. Расцветая в пробуждавшемся заоконном утре, они вроде бы чуть насмешничали, по-прежнему помалкивая о тайне кукушкиного исчезновения. Нет уж, нет, ни единой мысли в том направлении, надо браться за завтрак.
Отношения с пищей у Попугайчика были несложные. Подчинялись они тоже заранее придуманному, лишь в праздники изменяемому ритуалу. По утрам всегда либо каша с краюхой хлеба и стаканом молока, либо яичница с краюхой хлеба и стаканом молока. На сегодня уже заготовлены были два угнездившихся на блюде яичка, внутренности которых отчаянно просились на жаркую, скворчащую маслом сковородку.
Огонь в печи радостно подлизывал дно подсунутой на рогатине чугунной посудины, и пока масло закипало, Попугайчик меланхолично закрутил яички по сложной траектории на столе. Печалился он о том, что и традиция завтрака идёт теперь вкривь-вкось, ведь вместо молока ему сегодня придётся наливать в чашку подкрашиваемую вишнёвым вареньем воду. А всё почему? Да потому что проклятая кукушка, видите ли, вздумала выпорхнуть из насиженного гнёздышка.
И чпокнув яичные желтки на поверхность возмутившейся маслом сковороды, он снова глянул на ходики. Потрескивали дрова в печи, оформлялись постепенно два жёлтых неровных островка посередине белых водоёмов с обугленной корочкой, молчали часы на стене, и только мысль Попугайчика выгрызала самое себя, пытаясь разрешить загадку исчезновения.
И знать не знал, думать не догадывался Попугайчик о том, что эта загадка останется неразрешённой во всю его жизнь. Поскольку гнетущая кукушкина совесть, разогнавшись в обвинительных речах, заставила птаху вылезти из укрытия и мызнуть на волю из-под ног рассеянного Попугайчика ровно в тот момент, когда он переступил через порог дома после визита к Маньке.
Такой вот удивительно безответственной оказалась птичья совесть.
Небылица о том, как Большая Белая Королева познакомилась с Маленьким Чёрным Слугой
Очень странно себя чувствовала в последнее время Большая Белая Королева. Было душно, везде, всегда и неизменно. Не потому душно, что погода чудила, а как-то само по себе, на душе.
И чего она только ни придумывала, чтобы избавиться от угнетающей хандры. Пила целыми днями любимую минералку с изящно насаженным на край бокала ломтиком лимона. Гуляла, задумчиво жонглируя кружевным зонтиком, по аллеям Воздушного парка. Донимала бесконечными монологами Старого Гейла.
Конец ознакомительного фрагмента.