Девушка смотрела на него, скептически опустив уголки рта. Похоже, она решила, что и так сказала слишком много. Сыщик пустил в ход испытанный прием: не торопясь вынул из кармана и протянул ей удостоверение с пистолетом и замочной скважиной, тиснеными на обложке. Ксива сыграла свою чудодейственную роль, убедив девушку в том, что незнакомец оказался сыщиком, вдобавок обаятельным.
– Мне бы очень хотелось узнать имя этого маклера.
Не успела девушка ответить, как дверь соседней комнаты резко распахнулась и из нее показалось двое спорящих мужчин. Один был крепкий и высокий, усатый, хорошо стриженый. Он был в ярости. Второй – сутулый и мятый, в протертых нарукавниках и висящих мешком брюках.
– Я вам говорю, что вы мне заплатите! Иначе я все расскажу совету директоров, и вас закроют, внесут в черный список, и от вас не останется даже пыли на строительных площадках!
Высокий явно выходил из себя.
– Все происходит в строгом соответствии с пунктами договора. Будьте умны, нам еще предстоит работать вместе.
Высокий хотел добавить какое-то оскорбление, но сдержался и выбежал из конторы, резко хлопнув наружной дверью.
– Это он! – шепнула Глебову девушка, и тот, не заставляя повторять себе дважды, бросился вдогонку.
Он догнал высокого, когда тот готовился захлопнуть дверцу старенького "запорожца".
– Погодите! Мне необходимо поговорить с вами.
– Вы из этой клепаной фирмы? Тогда разговаривать с вами будет прокурор!
Глебов предъявил ему раскрытое удостоверение.
– Я – частный детектив. Возможно, я смогу вам помочь.
Такое заявление очевидно меняло дело.
– Вас подвести? Я еду в сторону метро, – предложил высокий. Глебов забрался в автомобиль, и «запор», со скрежетом заведясь, пополз по растрескавшемуся асфальту.
В машине Глебов решил сразу взять на себя инициативу разговора.
– Вы ведь Виктор Румянцев, так? – спросил он.
– Вот, не так, – очень спокойно ответил водитель, – Румянцев, но не Виктор. Витя – мой брат, а меня зовут Иннокентий.
– Брат-близнец?
– Ну да. А что, вы знаете Витю?
– Понаслышке. Но странно: я и не предполагал о вашем существовании.
– Ничего удивительного. Я и мой брат – очень замкнутые люди. Предпочитаем не распространяться перед посторонними. Я надеюсь, с ним ничего не случилось?
Иннокентий разговаривал слишком уж спокойно. В тихом омуте черти водятся, подумал Глебов.
– Ваш брат пропал пять дней назад. К нам в розыск обратилась его супруга.
– Витя пропал! Какой ужас. Даже не верится. В голосе Иннокентия Денисовича появилось скупо дозированное соболезнование.
– Увы.
– Что-нибудь удается выяснить?
– Пока только то, что у него есть брат-близнец, которого очень легко с ним спутать и о существовании которого мало кто знает.
– Понимаю. Ваша подозрительность совершенно оправдана. Что ж, раз брат пропал, я посвящу вас в некоторые подробности жизни нашей семьи. Пусть это поможет его поиску.
Глебов устроился поудобнее.
– Видите ли, мы с самого детства любили с братом играть, что нас не двое, а один человек. Так было удобнее жить, но со временем вылилось в некоторые комплексы. Так вот.
Иннокентий тяжело вздохнул.
– Мой брат в свое время не очень удачно женился. Его жена – страшная стерва, которой он никогда не упускает случая насолить. Но красивая, вот чего уж не отнимешь. А мой брат очень занятый человек, работа для него очень много значит. И у него не всегда хватало время ходить к ней на свидания. Поэтому поначалу я иногда подменял его на свиданиях. Раньше она была стройнее. Потом мы решили не раскрывать ей этой маленькой тайны. Если бы она об этом узнала, она бы нас убила.
Глебов с трудом переварил эту семейную тайну. Рассказ близнеца вызвал у него серьезные подозрения.
– Значит, ваш брат не ладил с артисткой?
– Театр это профессия. А занятий у нее много. Например, она содержит маленький, но очень привилегированный бордельчик.
Близнец фыркнул от негодования.
Заслушавшись байками Иннокентия Денисовича, Глебов пропустил момент, когда машина повернула в пустынный переулок. Байки сыпались из уст близнеца одна за другой, и Глебову это надоело.
– Ну что ж, Иннокентий Денисович, теперь мне только осталось заглянуть в ваш паспорт и убедиться, что вы действительно тот, за кого себя выдаете.
– Пожалуйста.
Машина резко вильнула, так что Глебову пришлось ухватиться за ручку на дверце. В следующую секунду в него уперся ствол пистолета.
– Уваливай, сыщик.
Из интеллигентного маклера близнец превратился грубого жлоба, для которого пришить человека в пустынном районе – все равно что в туалет сходить.
Сочтя за лучшее подчиниться, Глебов с неохотой открыл дверцу. Не обыскав своего пассажира близнец явно сглупил, и не успел автомобиль отъехать на несколько метров, как Глебов не преминул выхватить свой ПМ. Не зря он оттачивал меткость на обнаженной красотке. Заняв огневую позицию позади мусорного контейнера, он сделал серию выстрелов по шинам. «Запор» продолжал целеустремленно удирать. Тогда Глебов взял прицел повыше, прошил пулей стекла выше пассажирского кресла и всадил две пули туда, где, по его мнению, должен был быть расположен бензобак. Глебов всегда получал удовольствие от стрельбы, и ничего не мог с этим поделать. Автомобиль остановился. Непонятно, получил ли он повреждения, несопоставимые с движением, или водитель все же решил принять навязываемый ему бой. Скорее второе, потому что со стороны автомобиля раздались выстрелы, и бачок загудел от пуль, вонзившихся в железо в опасной близости от детектива.
– Бросай оружие! – зычно заорал Глебов, меняя обойму.
Дуэль была прервана милицейской машиной, заехавшей во время своего патрулирования на этот горячий участок. Необходимо отдать долг бесстрашию сержантов, правда, усиленному их бронежилетами. Выскочив из машины, один из сержантов побежал в сторону близнеца, другой к Глебову. Мокруха, тем более в отношении представителей власти, не входила в планы дуэлянтов. Глебов, которого сержанты знали лично, положил пистолет на землю и поднял руки. Со стороны «запора» послышалось несколько тупых ударов и сдавленные крики близнеца.
Знакомство Глебова с представителями правопорядка не было настолько близким, чтобы избавить его от визита в отделение милиции. Впрочем, детектив и сам не возражал против поездки, поскольку его интересовало выяснение личности близнеца. Правда, места в кабине для него не нашлось, и пришлось довольствоваться купе в части воронка, отделенной от водителей решеткой, в компании злобного, украшенного синяками, Иннокентия.
– Я тут не при чем! Это все он!– пытался гнуть пальцы Иннокентий, когда его запихивали в воронок.
– Ладно-ладно. В отделении разберемся.
Эту сакраментальную фразу сержант Дыркин, который его задержал, произносил во всех случаях жизни. Даже когда ему пожаловалась классная руководительница на то, что его сын разбил в школе стекло, он по привычке так зарычал ей "разберемся в отделении", что всякие жалобы прекратились раз и навсегда.
Частные сыскные агентства, как правило, старались не создавать милиции лишних проблем. "Рекс" не являлся исключением. Поддержка государственных органов правопорядка была жизненно важным условием деятельности каждой охранной фирмы, поэтому от встречи со следователями Мусоевым зависело для Глебова очень многое.
При виде задержанных, следователь скривился, как от зубной боли. Приказав отвести Румянцева в соседнюю комнату, Мусоев один на один с детективом. Опять эти ищейки создавали проблемы на его участке. Желваки на щеках следователя играли весьма недвусмысленно.
– Ну, ищейка, зачем вы затеяли перестрелку в переулке?
Следователь недобро прищурился.
– Я расследую дело о пропавшем предпринимателе Румянцеве.
– А, его жена приносила к нам заявление.
Артистка проживала по участку Мусоева, что облегчало ситуацию.
– Этот человек как две капли воды похож на ее пропавшего мужа, и я попросил его предъявить документы. В остальном участвовали ваши сержанты.