– Вот сюда, здесь комната нашей дорогой Надин.
Ларочка все старалась разглядеть детали, но из-за его увлеченности сестрой не поспевала замечать все.
– Могу я попросить оставить нас, мне нужно осмотреть вашу сестру.
– Да что вы как можно! А приличия, думаете, я позволю, чтоб о моей сестре болтали какую-то несуразную чушь, вы и так достаточно скомпрометировали ее перед общественностью.
" Еще чего! Нет, Алексей Николаевич, вы только мой!".
– Хорошо, где можно вымыть руки?
– Пойдемте я провожу, – Ларочка заулыбалась и поспешила вглубь дома.
Через несколько минут они оба вернулись к Наде и Ларочка все щебетала на ухо Никитину.
– Чего это вы в нашу глухомань переехали, в столице же столько всего?
– Извините, но это несколько личное. Я попрошу вас помолчать некоторое время, мне нужно сделать осмотр.
Ларочка недовольно надула губки и стала пристально следить за доктором. Тот легонько взял руку Нади.
Наденька смотрела на Никитина и когда их глаза невольно встретились, то она вдруг оторопела. В них было столько боли и холода, столько пустоты и надрыва, что она сама чуть не разрыдалась. "Ах, как может он так жить, как же его бедное сердце справляется с этим всем, неужели он тоже болен? Глупости! Но от чего же мне стало так холодно от его взгляда?"
– Что там, Алексей Николаевич?
– Я напишу рекомендации и мы с Надеждой встретимся на следующей неделе, а теперь отдыхайте и гуляйте аккуратнее, возможно, в следующий раз меня не окажется рядом.
– Спасибо, Алексей Николаевич.
Ларочка мигом засуетилась вокруг гостя, предлагая ему чай и еще что-то, но мужчина отказался и быстро покинул дом Ростовцевых.
Пока его экипаж мчал к дому, Алексей все никак не мог выкинуть из головы глаза Надежды. Они напомнили ему какую-то знакомую пустоту и одиночество. Странно, что имея семью, она была так несчастна. Возможно, причина ее болезни кроется в ее внутреннем несчастье, но кто сделал ее такой безутешной. Покой, ему определенно нужен покой, о котором он мечтал так долго. За сегодняшний день его спросили о причине переезда уже сотый раз. Каждый из этих любопытных людей полагал, что Алексей Николаевич скрывал от них некую страшную тайну, от части так оно и было.
Тяжелой походкой Никитин проследовал в дом, который выглядел со стороны очень не надежно, обветшалый забор сильно покосился от времени и уже готов был упасть от малейшего дуновения ветра. В самом доме постоянно присутствовал запах сырости от чего мысли становились еще тоскливее.
– Прибыли уже? – старая экономка Авдотья Елисеевна, вышла к дому с лампой и в сумерках стараясь различить фигуру молодого доктора, сделала несколько шагов к нему на встречу.
– Да, непредвиденная поездка, Авдотья. Могу я попросить сделать мне чаю?
– Конечно, проходите, я принесу вам в кабинет.
Алексей Николаевич тяжело последовал к своему кабинету и опустился в кресло, что приняло его в свои объятия с недовольным скрипом. Мысли беспорядочно закружились в хороводе, воскрешая в памяти слова и фразы, кинутые как бы, между прочим. " Не люблю…", " Ты жалок....", " Что ты можешь мне дать…?", " Завтра свадьба…". Мужчина уронил голову на руки и совсем поник, свыкаясь с этим странным чувством безысходности.
Конец ознакомительного фрагмента.