– Вот чистота первопрестольной
Для Сына Божьего Невесты.
Вернёмся мы в родное место,
Чтоб содержать его и править,
И Виноград Вином прославить.
Тамада: «Друзья! Скажите – что вы пьёте?
Я – «Дионис», что мне нальёте?
Меня спустили сверху вниз,
Чтоб трезвым не был «Дионис»,
Но пьяным, чтобы не был тоже –
Рождённый пить, владеть не может!
Пусть в мире царствует одно
Хмельное бодрое вино!»
Чтоб не проснуться нам в аду,
Отправьте в отпуск тамаду!
– Сей – трезвенник, не выпивоха.
Отправлен будет к скомороху
В шестом куплете для беседы.
От встречи той родятся беды
Для неких щёголей столицы.
Так верность формы не стыдится.
Кто б в грязи жемчуг опустил,
Как то апокриф возвестил,
То жемчуг менее не станет
Быть драгоценным – также манит;
Но сколь не чисти хвост хавроньи,
Сей не избавить от зловонья.
Апостол Павел с разъясненьем
Нам говорил о дерзновенье
И так понять мы то должны,
Что мысли новые важны
Не с тем, чтоб о себе мечтать;
Но чтобы ветхое читать
Со смыслом новым и духовным
В противовес мечтам греховным
О власти плотской, коей князь
Немытых дразнит веселясь!
Никто не может чисто жить,
Быть добрым и не согрешить,
Но это подлинно не значит,
Что ставится грешить задача!
Скажу я: «Господи, прости!
Иль плотских нам свиней пасти,
Иль дело Божие уважить -
Найти особенную пажить
Духовным овцам с водопоем,
Где встретим «всех по паре» с Ноем,
Ходящих по иной воде;
И многих, что на высоте
Сияют в должной чистоте».
***
«Тамада и скоморох»
Кто злодейством крупно плох? –
Верно будет скоморох;
Славен мелкой кто бедою? –
Может стать лишь тамадою.
Был предшественник у босса;
Важные решал вопросы,
Но однажды провинился
И за раз всего лишился;
Телом был здоров, как бык!
Вот – ученье для владык –
Царь велел сего пройдоху
Обрядить, как скомороха,
Должность воскресив былую.
Муза нас таким балует,
Что прилично извиняться
И стихов своих стесняться.
– Переесть слегка гороха –
Вот оружье скомороха;
Потому не спорит всякий
С оной злобною кривлякой!
Звон бубенчиков моих
Паче славных и литых
Мог звучать колоколов
Для внимательных голов.
Что хочу, то вытворяю:
Именитых выдворяю,
Корчу рожи и гримасы.
– Не далече пустопляса
Вы, коллега, груз несёте.
Мой же труд теперь в почёте
Из господского приказа:
«Должно от дурного сглаза
Рот тогда лишь открывать,
Когда будут наливать
Иль в словах персон высоких,
Смыслом подлинно глубоких,
Рассуждать об алкоголе».
– Право, есть в господской воле
Блеск величия и шарма!
Кушаем, поди, задарма?
– Да и более того –
Из достатка своего
Властелин даёт мне денег -
Посему язык, как веник
Подчищает речь от скуки.
– Вот судьба: Вам карты в руки,
Мне же шутовской колпак.
Сам ли тешится дурак
Иль «народных слуг» смешит –
Всяко он всегда грешит.
– Я учился Вашей речи;
Всяк поэт от вас далече
И приблизиться не смеет.
– Красноречие немеет,
Если вспомнить жизнь былую,
Знатную и удалую.
Боги стёрли моё имя
И, метнув с огня в полымя,
Посмеялись над служакой,
Нарядив его макакой.
Был визирь я или ферзь;
Предо мной склонялись в персть;
Сдал меня отец кассира
В когти ревизоров «Сира» –
Потерял, чего искал;
Ныне – знатный зубоскал.
Нет язвительнее твари,
Чем лицо змеиной хари;
А пред мною та – игрушка,
Дел полезных завитушка.
Я ж, с шипеньем изгибаясь,
Над «бояром» измываюсь;
Меньший чин мне скучноват;
Всяк вельможа виноват!
Жадность плоти я караю.
Мимо моего сарая
Чин боярский промелькнуть
Поспешает, стиснув грудь;
Я ж за ним: «Постой-ка, дрянь!
Ты куда в такую рань
Царский сон тревожить смеешь?
Пожалеешь, похудеешь!
Я твой жир порастрясу;
Гнать боярскую лису,
Чтоб сверкали лисьи пятки,
Повелю зловонной тряпкой,
Коль «хайло» твоё нахально
Встречу пред опочивальней
Господина всей страны!
Снять с боярина штаны
И в крапиву посадить -
Не забудет, как блудить!
Конец ознакомительного фрагмента.