– Я честно не знаю, что он во мне нашел. И фотографироваться не собираюсь. Мне учиться надо. И работать.
Ирма промолчала. Я слишком хорошо её знала, чтобы не обратить внимание на это выражение лица.
– Ну, что ты хочешь сказать? – я оторвала виноградину и запила вином. Сладкий и терпкий вкусы смешались в божественный коктейль.
– Стэн может заплатить.
– Что? – я чуть не подавилась.
– Говорю, что Стэн готов заплатить тебе за то, чтобы ты стала его моделью. Знаешь, – она пододвинулась поближе, – обычно платят ему, и немало. А Стэн расстегивает кошелек, только когда готовит какой-то фееричный проект. Кажется, в этот раз он избрал тебя своей музой именно тебя.
Как Ирма не старалась, а голос задрожал. И слезы в глазах блеснули. Злые такие слезы, обидные.
Я тут же обняла её за плечи:
– Ну что ты, подруга. Знаешь же, что мне не до великого Стэна и его проектов, пусть даже феерических. Это твой приз!
Ирма не ответила. Залпом допила вино и снова наполнила бокал. А потом мрачно назвала число.
– Что? – не поняла я.
– Стэн готов дать больше. Ты можешь удвоить. Он согласится.
Названной суммы мне хватило бы оплатить следующий семестр. И еще бы немного на квартиру осталось. Только вот не умела я позировать, да и Ирма была явно расстроена.
Я, как и она, налила вина и выпила залпом. В голове зашумело.
– Нет, подруга. Я не…
– Ну и дура!
Алкоголь на Ирму словно не подействовал. Она смотрела на меня трезво и зло.
– Дура! Тебе такой шанс в руки идет…
– Можешь забрать его себе! – не выдержала я, понимая, что вот прямо сейчас навсегда потеряю подругу. Но продаваться? Ни за что!
– Трижды дура, – Ирма закрыла лицо руками.
Её плечи затряслись и до меня стало доходить:
– Он тебе что-то пообещал?
Я заставила её посмотреть мне в глаза. Ирма потупилась:
– Большую индивидуальную фотосессию. Ты даже не представляешь…
Звонкая пощечина заставила её замолчать. А я, с трудом сдерживая ярость, прошипела:
– Значит, ты продала меня за пачку фотографий? Ну, спасибо, подружка!
Ирма вскочила:
– Точно – дура!
И, схватив сумку, выбежала из квартиры.
А я осталась кипеть праведным гневом, который утих после пары бокалов вина.
Может, я и вправду дура? И чего-то не понимаю? Мне ведь работу предлагали, а не на панель идти. Постоять перед фотокамерой, в одежде. И сама бы заработала, и Ирме помогла.
Нет, я не дура. Я идиотка. Клиническая!
Ирма не захотела взять трубку, а после и совсем скинула вызов. Один, два… На восьмом я сдалась. Раз она не хочет сказать, как связаться со Стеном, придется узнавать самой.
Но как? В сети никаких контактных данных не было. Только регалии и звания. Я впечатлилась и чувство вины меня буквально уничтожило.
Быстро переодевшись, я вызвала такси, и, только расплачиваясь с водителем поняла, что все зря: нормальные люди в это время спать укладываются, а не работают.
Но на улице было так хорошо, что возвращаться не хотелось. Я решила прогуляться, благо дом, где располагалась студия, стоял почти что на набережной.
Купив в круглосуточном магазинчике большой стакан кофе с ванильным сиропом и корицей, я подошла к перилам.
Фонари здесь почему-то не горели, и немногие гуляющие старались держаться подальше. А мне было уютно.
В темноте реку было почти не видно, только изредка доносился тихий плеск. Чуть дальше в воде отражались фонари, огни рекламы и освещенные окна стоящих на берегу домов. Они текли размытыми пятнами, и от этого было как-то уютно.
Из благостного настроения меня вырвала фотовспышка. Она ослепила, так что несколько мгновений невидяще вглядывалась в темноту, но перед глазами были только яркие круги. Наконец, они рассеялись и я рассмотрела фотографа.
Стен!
– Это вы?
Он улыбался, и я нисколечко не поверила, что не узнал меня сразу.
Конец ознакомительного фрагмента.