А сейчас я бы что угодно отдала за то, чтобы вернуться в тот день. Тогда я, по крайней мере, была свободна. Да, в нищете, но у меня не было такого ужасающе огромного долга. И если до сегодняшней встречи на террасе я понятия не имела, что именно меня ждет, то теперь представила вполне. Страх неизвестности, который терзал меня до этого, теперь обрел форму и четкие очертания.
Я поняла, что не готова, ну никак не готова к тому, что меня ждет.
Мои размышления прервал стук открывающейся двери. Вошла девушка с подносом – та самая, что отводила меня на встречу с хозяином. Может, она поможет мне?
Я, не успев даже подумать, что делаю, подбежала к ней и заговорила горячо и тихо:
– Помогите! Я не хочу быть здесь. Меня похитили!
Она посмотрела на меня полными ужаса глазами, а через секунду скрылась за дверью. Да уж. Ждать помощи мне, кажется, не стоит.
Глупо! Глупо было говорить ей все это.
Она ведь работает на своего хозяина, с чего бы ей вмешиваться в его дела? К тому же… Ну куда я могу отправиться отсюда? Дом у меня забрали, подруга предала, родственников нет. Кому я нужна? Да и хозяин ни за что не оставит меня в покое. Он из тех, кто всегда берет свое, – это видно сразу. И я не стану исключением.
Я в западне. В ловушке, из которой мне не выбраться.
Отплакавшись, я легла спать. А что мне еще оставалось?
Ночь была наполнена туманными видениями, странными и хаотичными. Утром я могла вспомнить немногое, просто беспорядочные обрывки того, что происходило во сне. Меня мучили тревога и странное томление, которого я никогда не испытывала раньше.
Проснувшись, я не стала решительнее и по-прежнему не знала, что делать. А вскоре после пробуждения меня ждал сюрприз. В мою комнату пришел Стивен. Но не это меня удивило больше всего: в руках он держал женскую сумочку. Мою сумочку.
Он приблизился ко мне. Глаза его метали молнии.
Бросив сумочку мне на колени, он остановился рядом, скрестив руки на груди. Я в который раз ощутила себя маленькой мышкой рядом с этим огромным мужчиной. Он посмотрел на меня насмешливо и слегка презрительно:
– Открывай.
Сумочка была почти пуста. Упаковка бумажных платочков, тюбик помады, зеркальце, мятные пастилки… И телефон. Он возвращает мне телефон? Почему вдруг?
– Ты считаешь себя похищенной? Тогда ты обязана вызвать полицию!
Я снова посмотрела ему в глаза и поняла, что он зол. Очень зол. Впервые с момента, когда я очутилась на улице, я почувствовала настоящий, панический страх. Разумеется, звонить при нем не имело смысла. Да и имело ли смысл вообще?
Потупив глаза и покраснев, я начала бормотать что-то в свое оправдание, но он тут же прервал меня:
– Ты можешь позвонить сейчас или дождаться, пока я уйду. Для меня это не имеет значения. – Он схватил меня за подбородок и поднял мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза: – Только вот будет ли идти речь о похищении? Учитывая сумму, которую я тебе перевел, это скорее, мошенничество. И пострадавший тут я. Впрочем, если ты предпочитаешь статье за мошенничество статью за проституцию… Пожалуй, я не стану тебя отговаривать.
Вот об этом я не подумала… Действительно, доказать, что деньги забрала Джоанна, практически невозможно. А вернуть их я не могла – в кармане не было ни гроша.
Конец ознакомительного фрагмента.