Первое время он все посматривал по сторонам, пытаясь ухватиться взглядом за постороннее движение, но быстро бросил эту затею – он не хотел увидеть того, кто там скрывался. Это могло бы быть что угодно: можно было надеяться на крысу, на собаку, на волка, – но почему-то ему казалось, что там было что-то другое, неизвестное, необъяснимое. Внутренности стянуло тугим узлом первобытного страха, просыпающегося у него редко, например, в момент, когда мимо на бешеной скорости проносилась машина, и его инстинкт самосохранения кричал вместе с Ноа все эти три секунды, хотя сейчас было что-то другое – страх был липким и тянущимся, как загустевшая карамель, как падающая с неба жижа. От постоянного напряжения, звенящего в каждой мышце, у него тряслись руки, и он схватился одной за вторую, но не помогло – пришлось спрятать их в карманы куртки. После каждой следующей остановки, чтобы отдохнуть и выпить воды, заставить себя встать было всё сложнее – усталость накапливалась в теле слишко быстро, будто бы прошло уже несколько дней.
Конец ознакомительного фрагмента.