– Не останавливайся, пожалуйста, – Вадик толкнул меня в спину. – Давай быстрее перейдем этот чертов мост.
Мы сошли на другом берегу и я немного прошел вдоль реки, чтобы мне открылось то место, где сидел странный ребенок, но там никого не было.
– Эй, ты чего? – крикнул Саша.
– Я там кого-то видел. Кажется… кажется, там был мальчик.
– Неправда, – застонал Вадик. – Ты ведь это выдумал, да?
– Конечно, он выдумал. Ты сдурел? Откуда там кому-то взяться? Давайте уже закончим, что начали.
Мы стали осторожно подниматься на холм, стараясь не поскользнуться на мокрой траве, как вдруг за нашими спинами раздался громкий треск. Мы синхронно обернулись и то, что мы увидели, повергло нас в ужас: мост перекосило в сторону течения реки, часть опор была разрушена, но как? Поток не был настолько сильным, чтобы переломить пусть и старые, но массивные балки. Спустя несколько секунд треск повторился – оставшиеся опоры сдались, мост рухнул в воду и поплыл.
Мы были растеряны, потрясены и напуганы. Река пронзала старую часть города насквозь. Чтобы найти другое место, где ее можно было перейти, потребовалось бы пройти много километров. Но никто не знал, есть ли такое место, и куда нужно идти. Можно попытаться переплыть реку, но сейчас это было бы равносильно самоубийству, так как она стала еще шире, чем обычно, вода была холодной, а это значит, что повышается вероятность судорог. И Вадик не умел плавать.
– Нет! Так не должно быть! – завопил Саша. – Сука… Сука!
От ругательств нас с Вадиком покоробило. Саша казался самым смелым и эмоционально устойчивым из нас. Безусловно, мы оказались в самой кошмарной ситуации из возможных: мы вдалеке от дома, отрезанные от города, всего в нескольких метрах от дома, в котором долгие годы жил псих. Ах да, стоит также упомянуть о череде странностей, которые стали обычным делом в нашем путешествии. Например, следы в лесу и странный мальчик под мостом. Под мостом, который будто назло зажил своей жизнью и оставил нас мучиться. Конечно, все это хуже, чем ужасно, но реакция Саши обескураживала.
Он тем временем рухнул на колени и принялся колошматить кулаками землю, отчего во все стороны летели комья грязи. Из-за дождя трудно сказать, но я был уверен, что он плачет.
И что нам теперь делать?
Пока Саша истерил, а Вадик в оцепенении наблюдал за расширяющейся рекой, я пытался найти в себе самообладание и рассуждать здраво, но давалось это с трудом. Мы находились в полной заднице и, по всей видимости, только я мог придумать, как из нее выбраться. Что же, вариантов я видел не так много: впереди – река, которую в ближайшие несколько часов переплыть не представлялось возможным даже нам с Сашей, не говоря уже о Вадике; позади – дом Старика, в котором теоретически можно обсохнуть и даже найти какое-то средство связи. На это надежды почти не было. Разве станет сумасшедший отшельник, стрелявший в каждого, кого видит, держать при себе телефон? Кому он станет звонить? Абсурд. Но шанс все же был, хоть и очень небольшой. И что у нас остается? Идти по берегу вдоль реки в надежде, что мы найдем мост или сужение реки, где ее можно будет беспрепятственно пересечь.
Я отчетливо понимал, что наши шансы погибнуть или потеряться были катастрофически выше шансов выжить, и на меня стала накатывать паника. Едкой желчью она разливалось в груди, от чего становилось трудно дышать и контролировать свои мысли, в глазах темнело. Я тут же дал себе пощечину так сильно, как мог. Затем еще одну. В голове прояснилось. Я повернулся к друзьям и сказал:
– Надо попробовать зайти в дом.
Вадик посмотрел на меня стеклянным взглядом. Наверное, подумал, что ослышался. Саша же просто сидел в грязи, обхватив голову руками, и что-то бормотал.
– Я ни за что туда не пойду. Не-а. Ты забыл, чей это дом? – запричитал Вадик.
– Включи ты уже голову! – рявкнул я, от чего Вадик даже вздрогнул. Мне это не понравилось, но отчаяние и злость не отпускали. – Старик умер, понимаешь ты это? Никакой он не вампир, не оборотень, он человек из плоти и крови, и вчера он сдох! Перестань ты уже быть ребенком! Дом сейчас пуст, там может быть телефон, ты хочешь отсюда выбраться? В крайнем случае, мы хотя бы обсохнем, разведем огонь, может, найдем еду. А если повезет, позвоним домой.
По взгляду Вадика я понял, что мое послание до него дошло и он со мной согласен. Ошарашен, может, оскорблен, но согласен.
– Хорошо, – я старался удерживать добродушные интонации в голосе. – Теперь помоги мне с Саней. Пожалуйста.
Мы подошли к Саше и попытались его поднять, взяв с обеих сторон под руки, но он лишь немного приподнялся над землей.
– Давай! Нам надо идти, дождь усиливается!
Саша, похоже, услышал и во второй раз нам удалось поднять его почти без труда.
Быстрым шагом мы направились в сторону дома. Ворота были открыты, будто ожидали нас и вежливо приглашали войти. Поломанные доски забора напоминали острые гнилые зубы чудовища, что вот-вот нас проглотит.
– Мы сделали все правильно. Так не должно быть, – прошептал Саша. Похоже, он был в бреду.
Пройдя ворота, мы увидели большой, но тесный двор: тут и там хаотично валялся мусор, какие-то ржавые конструкции и механизмы неизвестного назначения. В дальнем конце стояли закрытые контейнеры для мусора, стенки которого украшали мерзкие пузырчатые подтеки разных цветов, а когда с той стороны подул ветер, он принес с собой такую мерзкую вонь, что нас троих чуть не стошнило.
Вблизи дом был еще ужаснее. От него несло гнилью, местами на нем обосновались мхи, лишайники и колонии грибов – язвы на изможденном теле.
Я медленно поднялся по бетонным ступеням, пока мои друзья ждали внизу. Стучать не стал по понятным причинам. Я замер и с минуту вслушивался. Гул ветра, скрип проржавевших петель на ставнях, звон капель от прохудившейся крыши, скрип половиц. Стоп, что? Нет, конечно, половицы не скрипели. Кто бы мог ходить в доме? Мой напуганный разум везде видел опасность.
Сердце в груди стучало так, что я буквально слышал его бешеный ритм. Ладони вспотели, а в горле пересохло. Рука потянулась к ручке. А что если дверь закрыта? Не могу сказать, радовала меня эта мысль в тот момент или удручала. Я толкнул дверь – ничего. Тогда я навалился на нее всем телом, и она медленно поддалась. Хорошо, видимо, медики не закрыли дверь, когда забирали старика.
Секунду, а как они попали в дом? Ведь их должны были вызвать. И тут в моем мозгу засветилась радостная мысль. В доме все-таки есть телефон! Старик, конечно, отшельник и псих, но рациональность в нем есть. Была…
Конец ознакомительного фрагмента.