- Борис был прав. Снотворное. Правда, доза довольно сильная, но жизнь Оли вне опасности.
- Слава богу, - облегченно вздохнул я. - Идите-ка, Вероника, вместе с Андреем к Боре. Может, помощь ваша понадобится.
Андрей, умница, все понял и увел девушку. Борис, конечно, и сам справится, зато ей помощь врача не помешает.
Обитатели замка размещались на первом этаже той самой пристройки, из рассказа о которой у меня в памяти, до сих пор, осталась одна фраза: "девятнадцатый век".
Первая комната налево - Ольгина. Никого в ней нет, и делать мне там нечего. Рядом страшная дверь, будь моя воля, век бы я в эту комнату больше не заглядывал. Дальше комната Вероники, еще дальше - старичка-горниста, все время забываю его фамилию. Ну, а правая сторона - апартаменты артистов. С них и начнем.
На стук в дверь откликнулись моментально:
- Войдите!
Форейтор, лихой рубака, гитарист, знаток старинных песен и современных баллад.
- Скажите, Алексей, что вы делали после того, как Гюстав с Ольгой ушли из зала?
- Сначала там же и сидели вместе со всеми. Потом вы с Андреем ушли...
- Прежде ушли Борис с Марианной и Вероникой.
- Да, правильно. Наш старичок Ройский пожаловался на усталость и отправился спать что-то около одиннадцати. Гюстав с Ольгой вышли из зала, если не ошибаюсь, в начале первого. Минут через десять ушли Борис с Марианной и вместе с ними Вероника. Потом вы с Андреем. Почти сразу после вашего ухода мы перебрались на балкон. Пели песни, шутили... Потом, когда услышали шум, прибежали.
- Вы находились на балконе все четверо, и никто не уходил?
- Почему не уходил? Яцек сходил за курткой, я выходил, Павел.
- Надолго?
- Мы с Павлом минуты на три-четыре, не больше. Зашли ко мне и сразу назад. А Яцек чуть подольше ходил, его комнаты дальше по коридору.
- Уходили вместе?
- Нет. Яцек - сразу после того, как на балкон перебрались, а мы минут за двадцать до того, как шум услышали.
- В коридоре никого не встретили?
- Нет.
- А Яцек?
- Не знаю. Он ничего не говорил.
Павел. Высокий, худощавый, на редкость гибкий парень.
- Вы здесь давно работаете?
- Первый год. Работой в полном смысле это не назовешь. У нас с Алексеем практика, а Яцек с Маруфом только институт закончили. Им Гюстав предложил в музее поработать, они согласились, приехали осмотреться.
- Давно дружите?
Улыбка на лице. Совершенно естественная, открытая. Похоже, дружба здесь настоящая. Как у нас с Андрюшкой. Но улыбки уже нет. Вспомнил о происшедшем и мигом стер ее с лица. Наверняка мучается сейчас, корит себя за легкомыслие. Отсюда и сухой тон ответа:
- Давно.
- Расскажите-ка, Павел, что вы делали после того, как мы ушли из зала.
Рассказывает подробно, старательно вспоминая все мелочи. Но ничего нового в дополнение к рассказанному Алексеем не узнаю. Грустно.
Яцек. Сидит сгорбившись, катает в ладонях бокал с темной жидкостью.
Заметив мой взгляд, пояснил:
- Борис налил какую-то настойку. Вкус мерзкий, но успокаивает.
Отставив бокал, резко вскочил, сжал кулаки:
- Ну кто, кто мог это сделать?
- Вы давно знакомы с Гюставом?
- Третий год. Он у нас в институте читал лекции. Такой человек!
- Он... крупный ученый? - слово "был" я так и не решился произнести.
- Какое это имеет значение? И что значит - крупный, мелкий, средний? Люди к нему тянулись, понимаете? Легко с ним было, интересно. Задаст, бывало, вопрос или идейку подкинет, мелкую вроде, незначительную. А начнешь думать, сопоставлять давным-давно известные факты - глядь, а за ними что-то новое... А как он радовался, когда у нас что-то получалось! Да и не только у нас... Знаете, я всегда думал, что история - это для него временно, хотя и любил ее Гюстав беззаветно. Так же как и Ольгу. Только все равно дорога его мне по-другому представлялась. Каким Учителем он мог стать! И вот...