– Напрасно смеешься, у него под курткой что-то топорщится.
– Надеюсь, это «что-то» твердое. И сначала он прокатит меня на своем огромном байке, а потом на…
– Угомонись, Гло.
Концентрация тревоги в воздухе зашкаливает. Что-то не так.
– Не будь занудой, – отмахивается она и поворачивается к бармену: – Еще один джин с тоником.
Тот с легкостью подкидывает шейкер и ловит на ребро ладони:
– Позволишь сымпровизировать? И я сделаю такой коктейль, за который не пожалеешь душу.
Глория кивает, а он, поколдовав с бутылками, ставит на стойку горящий шот. Несколько секунд подруга любуется на пламя, а потом втягивает через трубочку, на одном вдохе.
– Сильная штука, – она оттопыривает большой палец. – Ты прав, души не жалко.
С плотоядной ухмылкой бармен придвигает салфетку:
– Тогда подпиши.
Пока Глория со смешком вырисовывает на ней каракули, я опрокидываю в себя остатки коктейля.
– Хватит валять дурака, мы уходим, – я тяну подругу к двери.
Свет вокруг становится приглушенным, вызывая новый прилив страха. Что-то вот-вот случится. Не просто так меня трясет.
– Не так быстро, крошки.
Как чувствовала – у входа байкеры преграждают нам путь.
– Какого черта? – возмущается Глория.
– Девочки, присоединяйтесь, – грудастая брюнетка довольно скалится, повиснув на одном из мужчин. Ее бюст вот-вот вывалится из кожаного топа. Шепнув на ухо своему спутнику какую-то пошлость, она довольно взвизгивает, когда тот шлепает ее по заднице. – Ну же, давайте, будет весело.
Я все еще пытаюсь деликатничать:
– Извините, мы спешим.
– Эта – моя, – бородач по-хозяйски закидывает руку Глории на талию. – Что ты там говорила про огромный байк, крошка?
Подруга пьяно смеется, и я понимаю, что «вечеринка» не кончится добром.
– Пожалуйста, вызовите полицию, – я жалобно смотрю на бармена.
Он медленно подходит ближе, помахивая салфеткой:
– Боюсь, не получится. Мисс Робертсон продала себя.
Надеюсь, это шутка. По спине пробегают мурашки. Происходящее кажется дурным сном. Вот только почему я никак не могу проснуться?
– Но не ему, глупыш, – фыркает Глория – она еле держится на ногах и не осознает, что все серьезно.
– Считай, что я тебя передарил.
Он кивает бородачу, и тот уводит Глорию в подсобку.
– Нет! Отпустите ее! – от страха голос кажется жалким блеянием.
Меня обступают остальные байкеры. Вывернувшись, я кидаюсь к ближайшему столику, хватаю с него пустую бутылку и с хлопком разбиваю об угол.
– Отойдите! – кричу я, выставив вперед горлышко с острыми краями.
– Мы просто развлечемся, не дури, – хмыкает один из мужчин.
– Тебе понравится.
– Она не для вас, – неожиданно бармен делает шаг в сторону, закрывая меня собой.
Байкеры отступают.
– Что ты творишь? – шипит брюнетка. – Вмешиваться нельзя!
– У меня на нее свои планы.
– Тебе мало проблем с архангелами? – не унимается она.
Вместо ответа бармен разворачивается и рывком притягивает меня к себе. Пол уходит из-под ног, а глаза застилает черная дымка. Последнее, что я слышу – довольный смешок Глории, и через секунду сознание отключается.
– Нет!
Проморгавшись, я снова обнаруживаю себя в номере отеля. Раскрытый чемодан по-прежнему стоит у стены, а ручка от кейса с ноутбуком все также свисает с тумбочки у кровати.
– Вот к чему приводят неосторожно брошенные слова, – вчерашний бармен забирает из моих дрожащих рук салфетку, и она медленно тлеет в его пальцах. – Подругу искать не нужно. По крайней мере, на этом свете.
Я трясусь как в лихорадке и готова выцарапать ему глаза. Сукин сын! Кидаюсь вперед, но ударить не успеваю – меня затягивает в уже знакомую воронку.
– Это неправда, – охрипшим голосом бормочу я. – Пожалуйста, нет!
Господи, умоляю, пусть это окажется сном!
Какое-то время меня мотает из стороны в сторону, а потом я чувствую, как под ногами появляется опора. Медленно открыв глаза, я вижу опустевший номер.
Дежавю
Самолет отрывается от земли, и я еще сильнее втискиваюсь в кресло. Не хочется думать, что где-то подо мной, в багажном отделении стоит контейнер с телом Глории. Я не собиралась ввязываться в организацию перевозки, но мистер и миссис Робертсон были не в состоянии этим заниматься, поэтому получать свидетельство о смерти в консульстве и сопровождать «груз» пришлось мне. Не веря, я поставила подпись на сопровождающих документах. Не веря, доехала до аэропорта. Не веря, заняла место в салоне. Смерть Глории ввергла меня в замешательство.
Когда умерла мама, я понимала, что произошло, но не осознавала глубину трагедии. Как и все дети в подобной ситуации, я много плакала, потому что самого родного человека не было рядом, но страшная истина, что я никогда ее больше не увижу, пришла значительно позже. Отец долго горевал и наверняка не выбрался бы из депрессии, если бы не Андреа. Взяв на себя заботу о нем и обо мне, она незаметно стала не просто соседкой из дома напротив, а частью нашей семьи. Рождение Тимми еще сильнее притупило боль утраты. Я по-прежнему часто вспоминала о маме, но уже делала это без слез.
Господи, как же смириться, что Глории больше нет?
В голове мутная пелена, как облака, сквозь которые мы пролетаем, набирая высоту. Закрыв глаза, я пытаюсь навести порядок в памяти, но в ней слишком много белых пятен, происхождение которых я не могу объяснить. Что случилось в баре? Почему я вернулась в отель? Зачем Глория села на байк? И с какой стати я вообще оставила ее одну? Неужели мы обе напились до такой степени, что перестали вести себя адекватно?
Конец ознакомительного фрагмента.