Однако оно развивалось в ней с ужасающей скоростью, а я, увы, не успел её предупредить, что в тот момент, когда принц с ужасом взирает на погубленные сандалии, шутить не стоит.
– Как смеешь ты, мразь, обращаться ко мне! – взвизгнул принц и в ярости выбежал из каюты. Макри, отказавшись от бесплодных попыток встать на ноги, улеглась на пол в лужу собственной блевотины. Все это выглядело крайне неприятно. Я взял одну из немногих оставшихся у меня бутылок пива, открыл её и принялся лить содержимое прямо в глотку. Некоторое время мы молчали.
– Тебе не показалось, что мы произвели на него хорошее впечатление? – наконец спросила Макри.
– Превосходное. Надо ожидать, что меня вскоре снова призовут во дворец.
Макри не удержалась от смеха. Я помог ей подняться на ноги. Она потрясла головой и сказала:
– Похоже, что мне становится лучше. Когда мы приплывем на Авулу?
– Примерно через пару недель, – ответил я, протягивая ей полотенце, чтобы она вытерла лицо.
– С каким же наслаждением я снова пройдусь по твердой земле, – сказала она.
– Я тоже. И наконец-то у меня появится возможность начать следствие по-настоящему. После того, как мы с тобой обзавелись влиятельными друзьями в высших слоях общества, это будет особенно приятно.
ГЛАВА 6
Две недели спустя мы уже были совсем рядом с островом Авула. Погода, так же как и здоровье Макри, значительно улучшилась. Но путешествие нам страшно надоело. Поскольку заняться было совершенно нечем, Макри под моим давлением уступила нытью Исуас и начала давать ей уроки. Обучение проходило в тесноте нашей каюты. На палубу они не выползали, так как Исуас опасалась, что отец не одобрит подобное занятие. Макри же, со своей стороны, боялась, что её репутация бойца сильно пострадает, если общественность узнает об уроках, которые она дает такому недоразумению, каким является маленькая Исуас. Большую часть времени в каюте было невозможно повернуться, и на занятиях я не присутствовал, но Макри уверяла меня, что такого жалкого и бесполезного существа, как дочь лорда, она в жизни своей не встречала. Моя подруга призналась, что при виде вечно ноющей Исуас она с трудом удерживается от того, чтобы не вышвырнуть девчонку за борт.
– Значит, дитя тебе не очень нравится? – спросил я.
– Ненавижу её. Эта пародия на эльфа по каждому поводу и без повода распускает нюни. И почему ты заставил меня её обучать?
– Потому что на Авуле мы сможем извлечь из этого пользу для себя. Нам нужны союзники, а Исуас – дочь могущественного лорда – сможет открыть для нас кое-какие двери.
– У неё это не получится, если я сломаю ей пальцы, – пробормотала Макри.
Со мной не происходило ничего такого, что заслуживало бы внимания. Мне даже перестали угрожать. Я несколько раз встречал Горит-ар-Дела, но он не говорил со мной со времени нашего первого свидания.
Ничего полезного я не узнал, если не считать мелких слухов и сплетен, которые услышал от судового кока Осата, играя с ним в ниарит. Осат мне понравился. Он великолепный шеф. И кроме того, Осат один из немногих эльфов, окружность талии которых слегка превышает норму. Тот энтузиазм, с которым я поглощал плоды его творчества, поборол его типичную для эльфа сдержанность, и мы провели несколько прекрасных вечеров за игровой доской. Те сплетни, которые я от него услышал, давали мне интересную пищу для размышлений. Даже в таком райском месте, как Авула, имеются свои подспудные течения. И там идет нешуточная политическая борьба. При лорде Калите имелся Совет старейшин, и некоторые из этих старцев жаждали усилить свое политическое влияние. Ходили слухи, что наиболее радикальные из них требовали положить конец единоличному правлению лорда и обратиться к более демократичной системе.