Там стояли огромные кофры, подавляющие и властные; окованныеметаллом,
со сбитыми углами; они были потерты и поцарапаны со всех сторон, зато пестро
облеплены ярлыками и наклейками отелей, каждый ярлык - станция, череда дней,
взблеснувших, как чайки, воспоминание... На ребре одного кофра,переходяс
одной стороны на другую, характерныйярлыкотеля"МенаХаус"-пальмы,
пустыня,пирамиды,шиферно-серыйНил,военныйоркестр,играющийперед
столовой для пастухов, площадки для гольфа хелуанскогогранд-отеля,заходы
солнца за Асуаном; отель "Водопад" - поездка на медлительнойарбепрямов
небо нефритового цвета; а вон там наклейка отеля "Галле Фейс" в Коломбо, где
прибойдобрызгивалпочтидооконигдевзалемавританскогостиля,
наполненномжужжаньемвентиляторов,безмолвностоялизаколоннамидва
десятка боев-индийцев во всем белом, дожидаясьприказанияодинокогогостя
принестиемусодовойизеленыхсигар;гранд-отель"Гардоне"сего
пошло-открыточным видом на озеро Гарда - поездка намоторнойлодкесквозь
бурлящую пену и солнечный свет, МодивечеравСан-Виджилио;коричневая
багажная квитанция железной дороги в Андах - лазанье по скалам икарабканье
через пропасти в Кордильерах, на одной из станций - индейскийребенок,еще
трогательно беспомощный в движениях, смотревший из слишком просторного пончо
потрясающими глазами столетнего старца; таможенные штампы Буэнос-Айреса, Рио
- ночи под тропическойлуной,овеянныепассатом,американкаинегриз
пароходногооркестра;отели"Медан","Палас","Гранд-Ориент","Приют
чужеземца" - яванское высокогорье, бронзовые девушки и ночь напролетгулкий
перезвон тысяч гамеланов{Гамелан-индонезийскийнациональныйоркестр,
состоящий из гонгов, барабанов, ксилофонов, металлофонов, отдельныхдуховых
и смычковых инструментов. (Примеч. пер.)}... Каждая наклейкабылапрошлым,
каждая становилась теперь будущим, призывом вновьокунутьсявжизнь.Эти
громоздкие кофры, дерево, латунь и кожа, большие, угловатые инеуклюжие,-
ночью в усадьбе посреди пустоши они были радиопередатчикамивнешнегомира,
антеннами бытия, а их пестрые поблекшие наклейки источали мелодию чужбины.
Кай достал легкий дорожный чемодан, открыл замки, навстречу емулениво
зевнули пустые отделения, вскоре до отваланаевшиесябельем,костюмамии
другими вещами.
Он сразу же всеупаковалитотчасотнесчемоданывгараж.Потом
вернулся и переоделся для путешествия. Он прекрасно понимал-то,чтоон
делает, нелепо, куда лучше было бы спокойно уладить все дела иуехатьхотя
бы на час или на день позже;нооннехотелрассуждениямииразумными
доводами подавлять в себе это переполнявшее его вольное и пьянящеечувство,
бездумно ему поддался и еще усугубил, бросив в этот вихрь всего себя -свои
движения, свои слова, свои мысли.
Присевзастол,чтобынаскороперекусить,онотдалкое-какие
распоряжениясвоемууправляющему,подписалнесколькобумагиопять
направилсявгараж,наделпыленепроницаемыйавтомобильныйкомбинезон,
свистнул собаку, которая вмиг оказалась рядом,нажалнастартеритихим
ходом пустил машину по двору.