Она последовала за ним, думая, будто хочетпростопокататься
верхом, однако здесь было замешано нечто большее.
В тесноте, между телами животных, между гладкой шкурой лошади и светлой
шерстью прижавшейся к нему собаки, среди стука переступающихкопыт,тихого
сопенья и звяканья цепей, он взял ее за руки и проникновенно сказал:
- Барбара, каждый раз, когда я уезжал и возвращался, я замечал, каквы
подросли, и было так прекрасно увидеть вас снова.Поверьте,вынедолжны
никуда отсюда уезжать, ваше местоздесь,вэтомгосподскомдомесего
платанами и липами, с лошадьми и собаками. Человекдолженлибовообщене
уезжать, либовообщеневозвращаться,ведьповозвращенииникогдане
находишь того, что оставил, и впадаешь в разлад с собой. Вы, Барбара, должны
оставаться здесь, среди этой тишины, чтобыжитьсамодостаточнойжизньюи
исполнять ее нехитрые требования.
Ее руки, которые он держал в своих, дрогнули. Она ничегонеответила.
Молчание между ними росло, сгущаясь в ожидание.
Кай разбил его, не дав превратиться в нечто значительное:
- Давайте, Барбара, оседлаем вашу кобылу...
Они ехалирядом.Запаркомначиналисьлугаипашни,междуними
приютилась деревня, дальше шла пустошь с березами, зарослями можжевельника и
руническими камнями. Горизонт был затянут тучами. Их темную завесу прорезали
извилистые жилы зарниц. Лошади вскинулиголовы.Ветер,затаившийсявозле
леса, внезапно ворвался в тихий вечер.
- Но вы ведь опять хотите уехать, Кай?
- Не знаю, возможно. - Кай быстро пригнулся в седле и снова выпрямился.
- Возможно, Барбара.
Они поскакали быстрее. Дорогавелавверх,навозвышенность.Оттуда
открывался вид вдаль. Кай и Барбара придержалилошадей.Холмбылокружен
тенями, они крались среди кустов и камней. А за ними,темнаяибугристая,
растекалась пустошь.
Зарницы стали ярче. В их обманчивомсветевсякийраз,каквидение,
выхваченное из тьмы, представала нагоризонтедеревня.Вяркихвспышках
отчетливовиднелисьрядыкрышиневысокаясветлаябашня,котораято
загоралась, то гасла, словно всепроваливалосьвпропасть.Этакартина,
мелькнувшая за какую-то секунду, походиланадалекиймираж,настранную
галлюцинацию, - ведь смену света и тьмы не сопровождал рокот грома.
Полотно железной дороги прямой линией перерезало ландшафт.Егорельсы
бежалипошпалам,какзаманчивое,пленительноеобещание,становились
матово-серебристыми и где-то совсем далеко сливались в одну фосфоресцирующую
точку.
"Они убегают в бесконечность", - подумалКай.Спиналошадиподним
равномерно поднималась иопускалась,долгийидальний,тянулсякуда-то
рельсовый путь. Кай крикнул Барбаре:
- Придержим лошадей, сейчас должен пройти поезд...
Поземлепрошладрожь,вглубинееенарасталгул.