− А что за процедура?
− Сон. Я спала с маской на лице. Знаешь, никаких ощущений. – Смеются. − Только легкое покалывание… никакого эффекта. – Смеется. Затем они продолжили свой разговор, я, встав с лавки, направилась дальше.
А что они смеются? Если она думает, что все то, что с ней произошло − это лишь шутка, то она ошибается. Эта девочка, как я понимаю, больна. Ей всю жизнь надо беречь себя. Но станет ли она себя беречь? Впрочем, это дело ее. Ее и больше ничье. Хочет гнить в могиле − будет курить и пить. А если захочет жить, то она никогда не притронется к сигарете, а тем более не будет пить.
Родители! Что происходит? Вы подаете пример дурного воспитания, скажу я Вам, а потом говорим, почему наши дети… Я ставлю троеточие так как не знаю, каким словом можно назвать подобное воспитание? По-видимому, эту девочку даже не наказали. Ее родителям просто начхать на нее. Возможно, они сами не прочь покурить? Хорош пример, нечего сказать. Долг исполнен. Продолжение рода есть. А на воспитание начхать. Да как же можно воспитывать других, когда сами люди, попавшие в капкан сигаретного смола, не способны здраво мыслить?
Я как-то ждала автобус на автостанции и стала свидетельницей следующей истории. Одна женщина подошла к автобусной остановке и, спросив у диспетчера, когда будет автобус, и получив ответ, села на скамейку, окружив себя двумя чемоданами, и закурила. Курила она с удовольствием, словно наслаждаясь сигаретой и дымом, выдыхаемым изо рта. Докурив сигарету, она увидела, что автобус подошел к автостанции, и шофер, открыв дверь, взяв путеводный лист, пошел к диспетчеру ставить отметку за сделанный рейс. Вскоре он вернулся и стал впускать пассажиров в салон автобуса. Женщина вошла в автобус со своими чемоданами и вскоре вышла, покурить. Круто. Что делает курево с людьми. Все, что угодно. Но с этой дамой сигарета сыграла злую шутку. Пока она курила, мотор автобуса взревел, и шофер, закрыв дверь, уехал с автовокзала, оставив женщину одну без вещей и документов на улице, курившую сигарету женщину. Она не сразу поняла, что случилось. А когда поняла, развела руками, и женщине-контролеру, проверяющей билеты на посадку в автобус, сказала.
− А куда это она поехал без меня? – на ее лице было недоумение. – Я же еще осталась!?
Женщина, проверяющая билеты на посадку, спросила.
− А что Вы вышли?
− Да вот, – призналась она, – покурить. – Затем она добавила: – Я думала, что он скажет, когда он поедет. А он уехал, ничего не сказав. А у меня там все. Деньги, документы. – Она была растеряна. Что делать? На этот вопрос она не знала, что ответить. Она сама была виновата в случившемся. Но тут она спросила. – А у водителя мобильник есть.
− Конечно.
Женщина потребовала:
− Тогда свяжитесь с ним, пока не поздно. Возможно, он вернется?
− Он не вернется, – сказала женщина. – Он едет до Выхино и пока не сделает рейс, не вернется.
Женщина возмутилась.
− Что Вы мне прикажете делать? Ждать возращения? – затем она потребовала: – Пусть диспетчер свяжется с водителем и!.. – в этой фразе была слышна угроза. Она не желала отступать, пусть она была и виновата в том, что автобус уехал без нее, но с ее вещами, она требовала вернуть их. Вернуть любым способом. – Что, скажите, у него мобильник разрядился?
Конец ознакомительного фрагмента.