С первыми глотками внутри у несчастного словно что-то надорвалось: израненные ноги судорожно дернулись, и он потерял сознание. Сильные руки солдат удержали его в сидячем положении и плеснули ему в лицо несколько пригоршней холодной воды. Когда пыль и кровь были смыты, воины отшатнулись от тошнотворного запаха горелого мяса.
- Силы небесные, - вырвалось у одного из солдат. - Кто же это так зверствует?
Придя в себя, путник силился встать.
- Надо идти, - бормотал он, хотя всем было ясно, что он не сможет сделать и двух шагов.
Двое солдат подняли его с земли и отнесли к костру. В неверном свете пламени раны выглядели еще более устрашающими. На теле не осталось живого места. Человеческую плоть рвали, резали, жгли кислотой. Омертвелая рука представляла собой сплошное черное месиво. Палач явно был мастером, своего дела.
- Кто ты? - участливо спросил командир авангарда.
Мутный взгляд изувеченного путника остановился на лице Люджана.
- Предупредить... - едва слышно выговорил он.
- Кого? - не понял Люджан.
- Предупредить госпожу...
Опустившись рядом с ним на колени, Люджан склонился к самому его лицу.
- Кто твоя госпожа?
Несчастный на какой-то миг встрепенулся, но тут же обессилено рухнул на руки воинам.
- Госпожа Мара.
Люджан обвел взглядом солдат:
- Кому-нибудь из вас знаком этот человек? Все промолчали. Старый воин, который знал всех слуг по имени, отрицательно покачал головой. Люджан приказал всем отойти и прошептал на ухо раненому:
- Кусты акаси...
В глазах незнакомца вспыхнул лихорадочный блеск:
- ... растут у порога, - отозвался он и продолжил:
- Злые шипы...
- ... и нежные гроздья, - подхватил Люджан.
- Хвала богам, я попал к своим. - Не в силах более сдерживаться, бедняга разрыдался.
Не отводя взгляда от его лица, Люджан подозвал лекаря, чтобы тот промыл раны несчастного.
- Значит, ты работаешь на мою госпожу.
Раненый с трудом кивнул:
- Меня зовут Канил, - выдавил он. - Я прислуживал за столом у Минванаби. Мне случалось... - Он впал в забытье.
С величайшей осторожностью Люджан тронул его за плечо.
- Береги силы. Говори медленно. У нас вся ночь впереди. - Увидев, что раненый совсем плох, он отрывисто бросил слугам:
- Расступитесь, ему нужен воздух. Да скажите лекарю, чтоб принес бодрящего эликсира.
Не прошло и двух минут, как лекарь уже приготовил салфетку, пропитанную резко пахнущим снадобьем, и плотно прижал ее к носу раненого. Из разбитых губ вырвался стон. Люджан встретился глазами с затравленным взглядом изувеченного слуги.
- Теперь рассказывай. Тебя разоблачили?
- Ума не приложу, как они догадались, что я агент Акомы. - Раненый поморщился: не то от боли, не то от тягостных воспоминаний. - Это все Инкомо, первый советник.
Люджан промолчал. Во всей Акоме только четверо (не считая, разумеется, мастера тайного знания) - Мара, Накойя, Кейок и сам Люджан - знали пароль, который менялся через непредсказуемые промежутки времени. Этот калека вполне мог оказаться провокатором. Развеять сомнения сумел бы только Аракаси. Если Минванаби под пытками вырвали пароль у осведомителя Акомы, то любой из их воинов добровольно пошел бы на истязания, чтобы только уничтожить Мару.
Канил нащупал руку Люджана:
- Не понимаю, как это могло случиться. Ни с того ни с сего схватили и поволокли в камеру. - Он с трудом проглотил слюну. - Меня пытали... Я потерял сознание. А пришел в себя - рядом никого. И дверь открыта. Сам не знаю, как такое случилось. Видать, они решили, что мне пришел конец. Мимо пробегали солдаты и грузились в лодки, чтобы переправиться на другой берег озера. Я выполз из камеры и прокрался на грузовую баржу. Дальше ничего не помню. Очнулся уже в Сулан-Ку. На пристани было только двое охранников, да и те маячили на дальнем конце причала.