Он вспомнил, как его отец сказал однажды: "Лучше любить и потерять, чем никогда не любить". Неправда!
Он был более доволен своей жизнью до встречи с Донной. Пусть и не истинно счастлив, но он знал, кто он и что он такое...
На крыше у него над головой зашуршали подошвы сапог.
Что же, задумавшие меня убить, придите. Я здесь. Я жду. Он услышал постанывание растягивающейся веревки, увидел, как за окном опускается нога в сапоге, вдетая в петлю.
Ниже, ниже, ниже... Потом появилось туловище. Левая рука держалась за веревку, правая сжимала длинноствольный пистолет. Когда голова поравнялась с окном, человек прицелился и дважды выстрелил в бугор под одеялом на кровати. В ту же секунду дверь слетела с петель, и в комнату Шэнноу вбежали два человека.
Иерусалимец застрелил обоих из левого пистолета, потом повернул правый и выстрелил в живот человека на веревке, тот взвизгнул, сорвался и исчез из вида. Шэнноу поднял пистолеты вертикально и всадил три пули в потолок. Услышал крик, веревка за окном исчезла, и он услышал треск дощатого тротуара под тяжестью упавшего тела.
Наступила тишина. Комната смердела кордитом, в ней висел пороховой дым.
Из коридора до слуха Шэнноу донесся шепот: отдавались какие-то распоряжения. Но шорохов не было.
Он быстро перезарядил пистолеты последними патронами.
В коридоре раздались два выстрела. Кто-то закричал, и тело ударилось о деревянные перила лестничной площадки.
- Эй, Шэнноу! - крикнул Стейнер. - Тут чисто. Могу я войти?
- Лучше, чтобы у тебя в руках ничего не было, - ответил Шэнноу.
Стейнер перешагнул через трупы и вошел.
- Их было только двое, - сказал он с улыбкой. - Дьявол! Но ты добавляешь интереса жизни! Знаешь, по меньшей мере тридцать человек уже убрались из Долины. Чего бы я не дал за такую славу, как у тебя!
- Почему ты мне помог?
- Дьявол, Шэнноу, как бы я мог допустить, чтобы тебя убил кто-нибудь другой? Где еще я найду в мире противника равного тебе?
Стейнер осторожно подошел к окну сбоку, задернул плотную занавеску, чиркнул спичку и зажег фонарь на столе.
- Ты не против, если я уберу эту падаль в коридор? От них уже воняет. - Не дожидаясь ответа, он нагнулся над трупами. - Обоих в лоб. Очень хорошо. Дьявольски хорошо! - Он ухватил первого за воротник а выволок, " коридор. Шэнноу сел и смотрел, как он вытаскивает второго. - Эй, Мейсон! крикнул Стейнер. - Ты не пришлешь сюда кого-нибудь убрать дохлятину?
Вернувшись в комнату, он кое-как водворил дверь на место и подпер ее.
- Ну, Шэнноу, скажешь мне "спасибо", или как?
- За что спасибо?
- За то, что я разделался с двумя на лестнице. Что бы ты делал без меня? Они же поймали тебя здесь в ловушку.
- Спасибо, - сказал Шэнноу. - А теперь уходи. Мне надо поспать.
- Хочешь, я пойду с тобой завтра, когда начнется охота?
- В этом нет необходимости.
- Нет, ты сумасшедший! Здесь же еще остается человек двадцать-тридцать, которые не побегут. С ними со всеми тебе, в одиночку не справиться.
- Доброй ночи, менхир Стейнер.
* * *
На следующее утро, проспав три часа, Йон Шэнноу спустился вниз и позвал Мейсона.
- Пошлите кого-нибудь найти для меня шесть мальчишек, которые умеют читать. Пусть они придут сюда.
Потом Взыскующий Иерусалима сел за стол, положил на него шесть больших листов бумаги и взял древесный уголек. Медленно и тщательно он написал на каждом листе короткое объявление.
Когда пришли мальчишки, он велел каждому прочесть написанное вслух и отправил их в игорные и питейные заведения в восточной части городка, вручить листы владельцам или барменам.
Объявление было простым:
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.
ВСЯКИЙ ЧЕЛОВЕК С ПИСТОЛЕТОМ В ПРЕДЕЛАХ СЕЛЕНИЯ ДОЛИНА ПАЛОМНИКА БУДЕТ СЧИТАТЬСЯ РАЗБОЙНИКОМ ИЛИ ЗАЧИНАТЕЛЕМ ВОЙН, И С НИМ БУДЕТ ПОСТУПЛЕНО СО ОТВЕТСТВЕННО.
ШЭННОУ.