- И что, так целыми днями под лавкой и сидит? - Волчий Дух пропустил заминку мимо ушей, так как единственным на данный момент достойным себя званием считал почетный титул "Четырежды Олуха Всея Руси".
- Да нет, вылазит иногда... - пожал плечами хозяин. - Да на эту лавку почитай что никто никогда и не садиться, не все ж такие смелые... Пробовали выгнать - так он тут такое устроил! Троих княжьих дружинников на ворота загнал. Хотели они в него из луков, да я подумал, и не дал, пущай, мыслю, хозяйство бережет, ежели кто залезет. Коли с дружинниками сладил, то уж какую-нть тварь голоштанную и подавно загрызет, и как по батюшке не спросит. Глянь-ка, раз в раз на волчару похож, да наверное и есть волчара, только странный такой какой-то...
- Ясно. - сказал Велигой. - А как кличите?
- Волчарой и кличем. - ответил хозяин. - А как еще-то? Он же не представился...
- Еще не хватало! - сказал Велигой, с сожалением расставаясь с серебряной монеткой. - Еще пива, и Волчаре что-нибудь перекусить... эй, только не кочергу и не мою ногу, знаем мы вас!
Волчаре принесли бараний бок, довольный зверь утащил его под лавку. Чудной он, подумал Велигой, ох, чудной. По виду - сущий волк, но вялый какой-то... да и где это видано, чтоб волки под лавкой в корчме жили? Уж не больной ли, часом? Хм, больной не больной, а троих дружинников на ворота загнал, если хозяин не врет...
Репейка подергал Велигоя за рукав и витязь раздраженно отметил, что прозвание закрепилось за юродивым не зря - похоже, теперь отцепиться от него вряд ли скоро удастся.
- Слышь, богатырь, я это, как его, вроде как должон тебе остался... сказал убогий, смешно морща нос, что по всей видимости должно было означать выражение крайней серьезности.
- Ничего ты мне не должен. - буркнул Велигой.
- Нет, должон, должон! Ты меня от плохих людей защитил? Защитил. - Репейка загнул палец. - Кашей кормил? Кормил. Меня никто не любит, кроме Богов, потому я и убогий, никто, кроме Богов мне добра не делает...
Вот уж добро, подумал Велигой с жалостью. Стукнули бы дурачка молнией, чтоб не мучился, унижений не терпел, и дело с концом. А в вирый таким вот юродивым дорога прямая, верная, без колдобин и ухабов...
- А ты добрый. - серьезно закончил Репейка, таким тоном, будто княжий указ зачитал. - А на добро Боги велят добром, добром... Как тебя звать-величать, добрый молодец?
- Ох, ну вот еще на мою голову... - вздохнул Волчий Дух. - Велигоем зовут.
- Вот что скажу, Велигоюшко! - Зашептал убогий прямо в ухо витязю. - Вижу ведь, думы тебя тяжкие одолевают, кручинишься. А одежка-то на тебе не простая, и в калите не пусто, и конь богатырский... Не иначе, самого Владимира, светлого князя волю исполняешь!
Исполняю, мысленно сплюнул Велигой. Вот уж говорят - дурная голова ногам покоя не дает. Не Владимир и не кто-то там - сам себе задание придумал. Где Радивоя искать? Его уже лет триста никто толком и не видал. А если и видал, то уже не расскажет. Велигой вздохнул, отчаянно пытаясь найти выход из тупика, в который сам себя загнал. "Но дурачок, дурачок-то! - подумал он бросив взгляд на Репейку. - И одежку приметил, и чем хозяину плачу, и коня... и сапоги с бронею, что не простым мастером сделана, небось, тоже оценил!"
А ведь чем Ящер не шутит... слухами земля полнится, а такие вот дурачки, на самом деле, иной раз знают о том, что делается вокруг побольше некоторых мудрецов. Умом слабые только на одну сторону - на ту самую, которая отвечает за навыки, необходимые для выживания в этом жестоком и несправедливом мире, они на самом деле видят больше других, ибо с безумца спрос мал, к работе такого не приставишь - себе дороже... вот и смотрит дурачок не в землю, а в небо да вокруг себя и всем существом впитывает то, что шепчут ему земля и небо, поют птицы и говорят люди...
- Скажи, скажи Репейке, в чем твоя кручина? - приставал убогий, продолжая дергать витязя за рукав.
- Рубаху порвешь... - пробурчал Волчий Дух.