Видя огорченное лицо хозяина, Велигой вложил ему в руку золотой и недвусмысленно кивнул в сторону кухни. Корчмаря как ветром сдуло.
Волчий Дух сбегал к колодцу, с наслаждением умылся, и вернувшись в корчму уселся на свое вчерашнее место. Ноги теперь ставил аккуратно, хоть и сомневался, что давешняя псина все еще сидит под лавкой - небось давно смылась по своим псячьим делам.
Хозяин приволок горшок каши, кувшин с пивом, и Велигой на некоторое время с головой окунулся в поток одуряющего запаха, целиком и полностью посвятив себя подавлению голодного бунта в пузе.
Когда на стол упала тень, он оторвался от уже ополовиненного горшка, готовясь на всякий случай без разговоров бить в морду, если это кто-нибудь из вчерашних драчунов решил вдруг продолжить беседу.
Обладателем тени и в самом деле оказался давешний знакомец - тот самый, которого хозяйские битюги вознамерились отправить в полет через ворота.
- Исполать... - сказал робко мужичонка, кланяясь в пояс.
Велигой кивнул в ответ, жестом указал место рядом с собой и сделал знак хозяину, чтоб сию секунду был здесь, не телепенился.
- Я... это... - проговорил мужичонка, теребя руками мятую до невозможности шапку. - Вчерась... в опчем, я... это... ну это... э... спасибо.
- И ради чего столько слов? - пожал плечами Велигой. - Ты голодный?
Мужичок поспешно закивал.
- Хозяин... в общем, повторить. - отдал распоряжение Велигой, и почтенный корчмарь ускакал на кухню с резвостью отрока.
- Так за что они тебя? - спросил Волчий Дух, делая ударение на "за что" , памятуя вчерашний ответ.
- За шкирку... - ответил мужичонка, грустно глядя на здоровенного витязя, который не понимает того, что и козе понятно, даже безрогой.
- А чем им твоя шкирка не понравилась? - Велигоя такая манера вести беседу уже начинала понемногу злить.
- Да ничем...вернее всем... Захожу, говорю: дайте, люди добрые пожрать ради Богов. Вот этот вот хороший человек, - мужичонка кивнул в сторону кухни, - ставит на стол кашу и говорит, мол, кушай, ради Богов. А когда каша кончилась, подходит и говорит - давай деньги. Я ему - какие деньги, я ж ради Богов! Он в сторонку отошел, а эти двое, большие и плохие, подходят и говорят, мол, ну, сейчас мы тебя к Богам и отправим. За деньгами, наверное, послать хотели...
- Ясно. - улыбнулся Велигой. - Зря я, наверное, вчера вмешался, ты, небось, расстроился, что Богов не повидал?
- А... - махнул рукой мужичок. - Чего я там не видел? Я ж что, я всегда с Богами... Про меня так и говорят люди, мол, убогий у нас Репейка.
Оно и видно, подумал Велигой. Сволочь все-таки хозяин, Богами обиженного совестно обижать. И когда корчмарь приволок второй горшок с кашей, Волчий Дух демонстративно подвинул его Репейке, а сам бросил на хозяина свой самый грозный взгляд, и даже рожу скорчил пострашнее. Бедняга, побледнев как покойник, дал деру, будто в воздухе растаял.
Репейка ухитрялся одновременно работать и ложкой и языком, уплетая кашу так, что только треск стоял за ушами, однако одновременно успевал без умолку болтать языком обо всем на свете и ни о чем вообще. Велигой потягивал пиво, возвращаясь мыслью в княжьи палаты и к своему дурацкому обещанию. Что-то теплое уткнулось в штанину, Волчий Дух глянул вниз - под лавкой все так же сидел вчерашний зверь, смотрел внимательно желтыми глазами. Велигой свистнул хозяину, тот примчался летним ветерком и замер, вытянувшись во фрунт.
- Что за зверюга? - спросил Велигой, указав на пса. - Чья?
- Да приблудный он... - пробормотал хозяин и замялся, не зная, как обращаться к человеку, способному, похоже, одним плевком утопить его вместе со всем хозяйством.