Он уложил девушку у огня, нарубил коротким мечом зеленых еловых лап, сделал из них постель, переложил туда Рению и укрыл одеялом. Потом осмотрел рану - трещины, насколько он понимал, не было, но на виске вспухла шишка величиной с яйцо, окруженная страшенным кровоподтеком.
Тенака погладил девушку по щеке, восхищаясь мягкостью ее кожи и стройностью шеи.
- Я не причиню тебе зла, Рения, - прошептал он. - Каким бы я ни был и каких бы подлостей ни совершал, женщин я не обижал никогда. Ни женщин, ни детей. Со мной тебе ничего не грозит... и твоей тайне тоже. Я-то знаю, что это такое. Я сам ни в тех, ни в сех - полунадир, полудренай. А тебе приходится еще хуже. Но я с тобой, и ты мне верь.
Он сел у огня. Хотел бы он сказать ей все это, когда она будет в сознании, - но знал, что не скажет. За всю свою жизнь он открыл сердце лишь одной женщине - Иллэ.
Прекрасной Иллэ, невесте, которую он купил на вентрийском рынке. Он улыбнулся своим воспоминаниям. Он уплатил за Иллэ две тысячи серебром и привел ее домой, но она наотрез отказалась лечь с ним в постель.
- Ну, довольно! - вспылил он. - Ты моя телом и душой! Я купил тебя!
- Ты купил бездыханный труп, - заявила она в ответ. - Тронь меня только - и я убью себя. А заодно и тебя.
- Вряд ли в такой последовательности у тебя что-то получится.
- Не смей насмехаться надо мной, варвар!
- Хорошо, чего же ты хочешь? Чтобы я перепродал тебя какому-нибудь вентрийцу?
- Женись на мне.
- И тогда, надо думать, ты воспылаешь ко мне любовью?
- Нет. Но я буду спать с тобой и постараюсь, чтобы тебе не было скучно со мной.
- Вот предложение, на которое трудно ответить отказом. Рабыня предлагает хозяину меньше того, за что он заплатил, за куда более высокую цену. С какой стати мне жениться на тебе?
- А почему бы и нет?
Они поженились две недели спустя и прожили десять хороших лет. Он знал, что Иллэ не любит его, но не придавал этому значения. Он не нуждался в том, чтобы его любили, - ему нужно было любить самому. Иллэ сразу это в нем разглядела и беззастенчиво пользовалась. А он ни разу не дал ей понять, что разгадал ее игру, - просто принимал все как должное и радовался жизни. Мудрец Киас остерегал его:
- Ты слишком много вкладываешь в нее, мой друг. Ты делишь с ней свою мечту, свою надежду, свою душу. Если она бросит тебя или предаст, что у тебя останется?
- Ничего, - чистосердечно ответил Тенака.
- Экий ты глупец, Тенака. Хотел бы я надеяться, что она все-таки останется с тобой.
- Она останется.
Он был так уверен в этом! Он не предусмотрел одного - смерти.
Тенака вздрогнул и запахнулся в плащ от поднявшегося ветра.
Он проводит девушку до Сузы, а сам пойдет в Дренан. Найти и убить Цеску - проще простого. Никакая охрана не в силах обеспечить человеку полную безопасность - если его убийца готов умереть. А Тенака более чем готов.
Он жаждет смерти, жаждет пустоты, где не бывает боли.
Цеска уже должен знать, что Тенака на пути к нему. Минул месяц, и письмо, отправленное морем в Машрапур, должно уже дойти до Дренана.
- Надеюсь, ты видишь меня во сне, Цеска, - и просыпаешься в холодном поту.
- Не знаю, как ему, - глухо прозвучал чей-то голос, - но мне ты снишься постоянно.
Тенака вскочил на ноги, и его меч сверкнул в воздухе. Перед ним стоял гигант в черной маске.
- Я пришел убить тебя, - произнес нежданный гость и обнажил длинный меч.
Тенака попятился от костра, не сводя глаз с противника. В голове у него прояснилось, тело вновь обрело уверенную плавность движений.
Гигант взмахнул мечом и широко раскинул руки, чтобы удержать равновесие. Тенака моргнул - он узнал этого человека.
- Ананаис?
Меч просвистел в воздухе, целя ему в шею, но Тенака отбил удар и отскочил назад.
- Ананаис, это ты?
Человек в черном молча замер на месте.
- Да, - сказал он наконец. - Это я. А теперь защищайся!
Вложив меч в ножны, Тенака шагнул к нему.
- Я не стану драться с тобой.