Ни одна из Планет Людей и не подумает выступить в нашу защиту, не почешется, как и пятьдесят лет назад. Именно поэтому мы должны перетянуть лоаристов на свою сторону.
- А как поступили лоаристы пять веков назад, во время Кровавого Восстания? - не скрывая ненависти в голосе, спросил Уильямс. - Они бросили нас на произвол судьбы, спасая свою драгоценную шкуру.
- Мы не в том положении, чтобы вспоминать об этом, - заметил Тимбелл. - Сейчас мы должны заручиться их поддержкой, а уж потом, когда будет все кончено, посчитаемся...
Уильямс повернулся к пульту.
- Через пятнадцать минут Нью-Йорк, - сообщил он. - И все-таки мне это не нравится. На что способны эти пачкуны лоаристы? Да у них ничего за душой, кроме банальностей и предательства!
- Они - последняя сила, объединяющая человечество, - ответил Тимбелл. - Сейчас очень слабая, очень беспомощная, но в ней единственный шанс для Земли.
Они спускались, входя в более плотные слои атмосферы, и свист рассекаемого воздуха возрос до пронзительного воя. Уильямс выстрелил тормозными ракетами, и они пронзили серое покрывало облаков. Впереди, у самого горизонта, показалась обширная россыпь огней, означавшая Нью-Йорк.
- Смотри, чтобы наши манеры ничем не раздражали ласинукскую инспекцию, и подготовь документы. Они ни в коем случае не должны нас разыскивать.
Лоара Пол Кейн откинулся в богато украшенном кресле. Тонкие пальцы играли пресс-папье из слоновой кости на крышке стола. Глаза избегали взгляда сидевшего напротив полного человека, а в тоне, стоило Кейну заговорить, ощущалось высокомерие.
- Я не могу больше рисковать, прикрывая вас, Тимбелл. До сих пор я поступал так из-за уз человечности, связывающих нас, но... - Он замолчал.
- Но? - подсказал Тимбелл.
Пальцы Кейна снова и снова запускали пресс-папье волчком.
- Ласинуки стали последнее время вести себя гораздо резче. Они сделались излишне самоуверенными. - Кейн внезапно поднял глаза. - Я не совсем свободный агент и не располагаю той силой и влиянием, какую, как я смотрю, вы мне приписываете. - Глаза его вновь опустились, а в голосе прозвучали беспокойные нотки. - Ласинуки полны подозрений. Они начинают ощущать работу хорошо налаженного, законспирированного подполья, и мы не можем позволить себе оказаться замешанными в этом.
- Знаю, - кивнул Тимбелл. - Возникнет необходимость - и вы нами просто пожертвуете, как ваши предшественники пожертвовали патриотами пятьсот лет назад. Но на этот раз лоаризму суждено сыграть более благородную роль.
- И что пользы от вашего восстания? - последовал утомленный вопрос. - Неужели ласинукский режим более ужасен, нежели человеческая олигархия, которая правит Сантанией, или диктатор, повелевающий Трантором? Ласинуки не гуманоиды, но они в любом случае разумны. Лоаризм должен жить в мире с любой властью.
Тимбелл улыбнулся, хотя ничего смешного сказано не было. В улыбке ощущалась едкая ирония и, чтобы подчеркнуть ее, Тимбелл достал листок бумаги.
- Вы так считаете, верно? Тогда прочтите вот это. Это уменьшенная фотокопия... Нет, не берите, читайте у меня в руках и...
Его последнее замечание было перебито внезапным растерянным восклицанием собеседника. Лицо Кейна превратилось в маску ужаса, когда он впился взглядом в предложенную ему копию.
- Где вы ее взяли? - Кейн с трудом узнал собственный голос.
- Удивлены? Но ведь она у меня есть, верно? К тому же она стоила жизни отличному парню и крейсеру Его Рептилийского Величества. Надеюсь, у вас не возникло сомнения в подлинности?
- Нет. - Кейн провел подрагивающей рукой по лбу. - Это подпись и печать Императора. Их невозможно подделать.
- Как видите, Ваше Святейшество, - с сарказмом сказал Тимбелл, возобновление Галактической Экспансии - вопрос двух-трех лет.