Щукина Устинья Хагитоновна, монашка Покговского монастыгя. Умегла в тысяча восемьсот тгидцать восьмом году.
- Божье бешенство, - вязко прошептала Надежда Константиновна.
- Это дело сегьезное, - придвинулся к Клаве Ленин. - Откуда ты Устинью знаешь?
- Я видела все, как было, - сказала Клава, которой уже сделалось жутко. - Как ее из гроба подняли, и как она семечки на скамейке ела, и как револьвер забрала у комиссара Малыгина.
- Все точно, - подтвердил Ленин. Надежда Константиновна сдавленно застонала.
- Там были люди с выжженными узорами на щеках, а еще один был главный, совсем без лица, у него рука, как звезды, горела. И он не говорил - ревел.
- Это Хозяин, - сказал Ленин, устало опустив веки.
Клава посмотрела на Надежду Константиновну. Та сидела, побледневшая до зелени. Лицо Клавы покрылось мелкой испариной, она взялась обеими руками за горячий стакан, чтобы не замерзнуть до обморока.
- Он идет в Москву, - еле слышно произнесла она. - Он хочет все на свете сделать трупной рвотой.
Ленин вдруг вскочил с табуретки и заходил по тесной комнатке взад-вперед, опять засунув руки в карманы.
- Безобгазие! - возмущенно крикнул он спустя несколько секунд. - Фогменное безобгазие! Тгупная гвота, понимаете ли!
Надежда Константиновна сидела молча, опустив голову и закрыв глаза подпирающей лоб музыкальной рукой. Клаве стало ее жалко, но она боялась что-либо сказать.
- Нет вы поглядите, поглядите, - вдруг остановившись, крикнул Ленин, выбросив руку с раскрытой вверх ладонью к пустой стене. Клава поглядела, куда он велел, но там ничего не было. Ленин потряс рукой, глядя в пустоту. Какая гедкостная сволочь! Пгосто скотина!
Он стремительно подошел к двери и рывком распахнул ее настежь.
- Немедленно созвать заседание ВЦИК! - крикнул он в коридор. Там забегали, застучали сапогами. - Мы не собигаемся сдаваться, - серьезно повернулся он к Клаве. - Геволюция должна уметь себя защищать. У нее должны быть когти, клыки. И даже, если необходимо - гога!
Клава видела, что глаза Ленина снова засветились веселой уверенностью. "Он обязательно придумает что-нибудь", - подумала Клава. Смог же он перевернуть огромную Россию, поразить всех своих врагов, пережить страшный удар Устиньи Щукиной, которого никто бы не пережил.
На заседание ВЦИК Клаву повезли в автомобиле Ленина. Она никогда еще раньше не ездила в автомобиле, и сидела смирно, боясь пошевелиться. Ленин всю дорогу молчал, только нервно ерзал по кожаному сиденью. Надежда Константиновна пыталась дать ему выпить какого-то порошку, но Ленин отмахивался, делая вид, что сосредоточенно смотрит в окно. За окном опять шел дождь.
Заседание проходило в небольшой тайной комнате с единственным столом, накрытым синей скатертью. Посреди стола стояла лампа под матовым абажуром. Стены комнаты обклеены были знаменитыми индиговыми обоями с рельефным рисунком. Что было в точности изображено на обоях, Клава разобрать не смогла, но заметила во многих местах также столбцы непонятного текста, буквы в нем были рисованными, среди них Клава различала иногда фигурки птичек, рыбок и насекомых.
В комнату вел узкий темный коридор, по стенам которого проделаны были пустые дыры, и Ленин в начале коридора показал Клаве действие этих дыр: попросил у Надежды Константиновны револьвер и выстрелил в темноту. Из стен мгновенно хлынул огонь, затопив собой примерно на минуту все пространство коридора. Возвращая жене револьвер, Ленин выглядел очень довольным.
- И муха не пголетит, - веселился он. - Только с такой штуковиной, - он вынул из кармана обычный карандаш и показал его Клаве. - А штуковины такие есть исключительно у членов ВЦИК. Это товагищ Тгоцкий пгидумал.