– Ладно, – говорю. – Я, собственно, чего спросить хочу. Помните, вы говорили, что кота хотите?
Разговоры о пристройстве кота я начала давно. В приюте на входе в карантинную стоит большая клетка на десять грызунов. В этой клетке держат кошек, которых осмотрели и готовят к тому, чтобы те обрели хозяина.
В этот раз в клетке сидел рыжий кот, на вид лет шести. «Рыжик», – сказала Кристинка. И ещё сказала, что он кандидат на выданье.
А баба Оля как раз хотела своему Сёме, пушистому кофейному полусиамскому старичку, рыжего компаньона. Вот только всё сомневалась, сомневалась и откладывала до лучших времён.
– Аль, давай я тебе позвоню, ладно? Я ж не могу вот так сразу.
– Потом его заберут, – отвечаю я и понимаю, что сделала глупость: таких, как Оля, это не подстегнёт, а, наоборот, успокоит. Снимет ответственность. – Ладно, – говорю. – Только подумайте. Очень хороший котик.
Выгуляв наш отсек, мы забираем из офиса вещи и стережём друг друга в туалете.
Пока Кристинка переодевается, я наблюдаю идиллическую картину. У клетки с котом Рыжиком стоит семья: папа, мама и сын лет тринадцати. Мама умиляется, папа стоит насупившись, как бы говоря: да, я глава семьи, хоть и в очках, – а сын приложил руку к прутьям. Рыжик смотрит на всех троих и мурчит, хотя никто его даже не трогал.
– Вы собираетесь его забрать? – спрашивает меня очкастый папа и показывает на Рыжика.
– Нет, я это… – Я дёргаю сломанную щеколду, и, пока соображаю, как покультурнее выразиться, из-за двери доносится Кристинкин голос:
– Она на шухере!
– Понятно, – отвечает мама. – Вот, – обращается она к мужу и сыну, – никто пока на него не претендует, давайте скорей оформлять!
– Это вам к тёте Глаше, – говорю. – Давайте сбегаю за ней?
Из туалета доносится какое-то междометие. Возмущённое, кажется.
– А вы Кристину постерегите, – исправляюсь я и ухожу в офис за тётей Глашей.
Через две недели, возвращаясь после выгула в офис, я останавливаюсь у клетки. Сейчас клетка Рыжика пуста.
– А что, забрали Рыжика? – спрашиваю.
– Какого Рыжика? – спрашивает Кристинка в ответ. Она уже переоделась: была её очередь первой идти в туалет.
– Ну того… За ним ещё семья пришла. Папа в очках, мама и сын.
– А-а, в очках, – отвечает она и улыбается. Я тоже улыбаюсь: ура, всё хорошо. – Рыжика, – продолжает Кристинка. – Помню-помню. Так вот он мёртв.
Конец ознакомительного фрагмента.