Наверху раздался скрежет металла, и что-то упало на арену. Кто-то боже мой, да ведь это Йен! - выполз из отверстия в стене и сначала спустился в ложу как раз напротив ложи Его Пылкости, а затем спрыгнул на арену.
- Эгей, Торри, - крикнул он по-английски, - вот и кавалерия!
Одет Йен был как богатый крестьянин: в штаны, заправленные в черные башмаки, и в широченную рубаху тускло-бурого цвета, перетянутую, однако, таким же ремнем, как у Торри.
Отряхнув штаны, Йен повернулся к большой ложе: Его Пылкость уже поднялся на ноги.
- Меня зовут Йен Сильверстейн, - произнес юноша на берсмале, вид у него - он стоял, сложив на груди тощие руки - был скорее смешной, нежели серьезный, - хотя вам бы захотелось звать меня Йеном Сильверстоуном. Я защитник Ториана Торсена.
В толпе закричали и загикали.
Огненного Герцога это выступление, пожалуй, позабавило: он положил руку на латунные перила своей ложи и наклонился вперед.
- Я и не знал, что он просил защитника или нуждался в таковом, Йен Сильверстоун. Также мне неизвестно, чтобы вы просили допустить вас в Город.
Йен пожал плечами.
- Я пробрался в Город потайным ходом. Если вы просто отпустите моего друга, мы по нему же и уйдем. Огненный Герцог поджал губы.
- Я не наблюдаю у вас привычной для меня почтительности в обращении и не припоминаю, чтобы Дому Сильверстоунов - если только такой Дом существует - случалось оказывать мне услуги. С какой мне стати соглашаться на вашу просьбу?
- Поскольку это может привести Вашу Пылкость к достижению желанной цели, - произнес дядя Осия, аккуратно спрыгивая из вентиляционного люка в ложу напротив ложи Огненного Герцога. - Поскольку добыча, за которой вы столь долго гонялись, здесь, и она станет ставкой в этом поединке. Если Йен Сильверстоун проиграет, я отдам себя в ваши руки, вместе со всем тем, что знаю, - в обмен на освобождение юного Ториана дель Ториана.
В уголке его правого глаза расплывалось пятнышко крови. Осия вытер его тыльной стороной ладони.
- А что в этом юноше такого, что заставляет тебя, Древний, пойти на риск? - насмешливо спросил Огненный Герцог.
- Я так поклялся - в тот день, когда он родился на свет. В день рождения Ториана его дед, который приютил нас, голодных и бездомных, заставил меня поклясться, что я буду защищать его внука не щадя жизни покуда сам он не освободит меня от этой клятвы. - Осия с нежностью взглянул на Торри. - Кроме того, мне редко выпадала радость растить дитя от рождения до зрелости. Так чего же удивительного, что я привязался к юноше? Вам не понять этого. Для вас, Ваша Пылкость, мои речи - пустой звук, но слово "клятва" понимаете и вы. И я связал себя клятвой рассказать вам все, что мне известно, если ваш боец победит Йена Сильверстоуна.
Вот оно. Торри был прав: так или иначе, дело в дяди Осии, а не в самом Торри. Огненный Герцог вызнал, что дядя Осия где-то поблизости, и устроил все это, чтобы выманить его.
Но Йен? Йен в качестве защитника? Нет. Йен, конечно, лучший рапирист, нежели Торри, однако ни в свободном стиле, ни в реальной схватке ему не выстоять против опытного шпажиста, тем более против Станара дель Брундена.
Все не так. Драться должен Торри, не Йен. Торри готовили к этому с рождения. Йен, он просто... ну, обыкновенный парень. А Торри...
- Нет, - сказал Торри. - Я буду биться сам. Вызов мой.
Дядя Осия с печалью взглянул на него. Длинный палец прикоснулся к внешнему уголку левого глаза, смахнув темную каплю.
Каплю крови. У него что, ранка возле глаза?
- Ты веришь мне, юный Ториан? - спросил старик, как всегда, чуть неразборчиво. - Веришь ли ты мне настолько, чтобы остаться в стороне и дозволить другому защищать меня и тебя, вопреки всему, что ты знаешь и чему учился?
Йен шагнул вперед.