Екатерина Алексеевна пригладила свои пышные кружева на рукаве, подняла глаза на своего любимца Ермолова, внимавшего ей с аттенцией, и довершила:
– Совесть нежно трогает душу, приводит ее в чувство, и, следуя за человеком везде, не дает ему пощады ни в коем случае.
Дав определение сути русского человека, Екатерина гордо посмотрела на француза пронзительным проникновенным взглядом, засим изволила изречь:
– И вот – сего самого чувства у моих подданных с избытком, граф! Я весьма почитаю свой народ!
– И он Вам платит тем же, Ваше Величество! – любезно и искренне, глядя ей тоже в глаза, ответствовал Луи де Сегюр.
Василий Степанович Попов, толковый секретарь князя Потемкина, весьма понравился императрице, и она попросила князя Потемкина оставить его при ней для принятия прошений, пообещав не обидеть его и пожаловать имение, орден и повышение в чине. Потемкин не мог отказать ей, тем паче, что в середине лета императрица выдала Потемкину на начало строительства военных кораблей огромные деньги: почти два с половиной мильона рублев, что, конечно же, не нравилось его врагам. Они были уверены, что он их растранжирит на свои личные нужды.
– Как я не переношу сего выскочку, известного «Князя Тьмы», – говорил граф Аркадий Морков Екатерине Дашковой, в присутствии ее старого дяди, генерал-аншефа Панина Петра Ивановича, и своего друга пиита Капниста.
– А что такое, граф, – с сочувствием отозвалась княгиня, – ужели он совсем житья вам не дает?
Морков презрительно скривил губы:
– Не то, чтоб не дает, но хлопот в нашей Коллегии из-за него вдвое больше, нежели могло быть, – ответствовал он небрежно.
– Не сумневаюсь, кабы не он, наши аглинские дипломатические отношения находились бы в лучшем виде, – согласно заметила Екатерина Романовна.
Сын княгини, молодой офицер, князь Павел Дашков, с интересом наблюдавший за беседой, вдруг молвил:
– Я слыхивал, при дворе Светлейшего называют Циклопом, – сказал он, обращаясь к Моркову, полувопросительным тоном.
– И Князем Тьмы, и Одноглазым, и Циклопом, и ловеласом, и как токмо его не называют…
Фон Визин перебил его:
– Словом: и в боярском роду родится выродок!
Екатерина Романовна, оглянувшись на злоречивого писателя, язвительно заметила:
– Но никто сие в лицо князю не молвит, все предпочитают обсуждать его за глаза.
– Что ж, так трусливы, выходит, окружающие его? – удивился ее сын.
Дашкова, взглянув на сына, затем, на дядю, пожала плечами. Старый граф, удрученно раскачивал ногу, с трудом перекинутую за ногу. Расплывшееся за последнее время его тело с трудом уместилось в кресле. Внешне, он особливо напоминал теперь своего покойного брата, Никиту Ивановича.
– Я рад хотя бы тому, – заявил Петр Иванович, – что он в приязни с графом де Сегюром. Даст Бог, сей дипломат сумеет умерить пыл оного «Князя Тьмы» с тем, чтобы тот не накалял обстановку под носом у Османов. Прусский посланник подозревает, что Потемкин, вместе с де Сегюром, работают над тем, чтобы государыня начала новую войну с турками, а Иосиф Австрийский – с Голландией, – заявил он, выразительно посмотрев на присутствующих собеседников.
Дашкова вдруг резко возразила:
– Полно, дядюшка! Сей неугомонный и беспокойный пруссак, Герц, всегда плетет нелепую околесицу. Императрица готовится к войне, она, и в самом деле, готова дать отпор любому врагу, но сама нападать, вестимо, не собирается. Екатерина Алексеевна выдала Циклопу огромные деньги на создание флота на Черном море. И правильно делает: а вдруг турки нападут на нас?
Панин с укоризной посмотрел на племянницу:
– Так-то оно так, но кто его знает, как будет в очередной раз? И будет ли война? А деньги, «Князь Тьмы», вестимо, прибирет к рукам, не сумлевайтесь!
Он, молча, пожевал свои дряблые губы.
– Никто не знает, – продолжил он, – что за планы в голове нашей государыни. По крайней мере, сей прыткий де Сегюр добивается торговых отношений на Балтике и на Черном море. Ходят слухи, князь Потемкин дал согласие на взаимовыгодную торговлю на юге, в Новороссии.
– Стало быть, дело идет к подписанию договора с Францией? – удивился Фон Визин.
Граф Воронцов важно заметил:
– Колико я ведаю, императрица пока сопротивляется. Британцы всегда имели примерные преимущества в торговле с нами, поскольку их потребность в наших товарах весьма велика. Французы же, допрежь, удовлетворяли свои нужды в других странах.
– Один из моих друзей, – сказала Дашкова, – присутствовал при разговоре Потемкина и французского посла, как раз касательно торговых отношений между Францией и Россией. Граф де Сегюр упрекал его в холодности и нежелании сблизиться, на что князь резонно ответствовал, что оное происходит потому, что русское правительство не уверено в искренности желания Франции быть с Россией в дружеских отношениях.
– Правильно: никому доверия нет! Все они шарлатаны, – с презрением заметил Фон Визин. – Потемкин таков же, скорее, первый из них! Сказываете, императрица дала ему огромные деньги на создание флота на Черном море, так, никто и не сумневается: он их профукает со своими полюбовницами. А далекий флот, где-нибудь «утопнет».
Конец ознакомительного фрагмента.