А тогда критерием служили не внешние признаки, а способность руководить.
Сейчас невозможно представить, что президентом Соединенных штатов Америки, причем неоднократно, избирался прикованный к креслу калека.
Правда, физический недостаток Рузвельта не служил в СССР объектом злой сатиры. Хотя по большому счету, американский президент был более опасным врагом СССР, нежели Геббельс.
Фашистский идеолог был открыт в своей полностью определенной позиции.
Американец же оставался двуличным. Гнул свою линию, выжимая из противостояния русских и немцев максимум выгоды для себя. И добился результата: даже после его смерти, даже с приходом Трумэна – абсолютного ничтожества – Америка вышла на уровень мирового господства, умело подтасовав карты в европейской игре, выигранной всецело Советским Союзом.
Но вернемся к Геббельсу.
Цель данной заметки – а рассказ всего лишь об одном эпизоде его жизни.
Это случилось даже не в начале конца – а уже перед концом III Рейха.
Когда война была уже проиграна, хотя это еще и не признавалось.
День 20 июля 1944 года вошел в историю Германии как дата, имевшая возможность стать точкой отсчета нового времени. Начать возрождение Германии почти на год раньше, чем это произошло под гусеницами советских танков.
В этот день состоялось самое удачное…
Нет, определение не подходит, удача не пришла.
Самое удачное из неудачных…
Самое близкое к реальной цели покушение на Гитлера.
Активный член заговора генералов, полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг – герой, потерявший руку и глаз на Восточном фронте и стремившийся положить конец бессмысленной войне – взорвал бомбу на совещании в ставке Гитлера.
Разумеется, неудачно: карма Гитлера продолжала действовать; фюреру было уготовано покончить с собой в безвыходном положении и ничье вмешательство не могло изменить ход событий.
Но Штауффенберг об этом знать не мог. Оставив бомбу с химическим взрывателем под столом, на котором лежали оперативные карты, он поспешил на аэродром. Услышав взрыв, с облегчением подумал, что дело сделано. И по прибытии в Берлин заговорщики начали действовать. Им оставалось подать сигнал «Валькирия» – по которому следующий этап подразумевался уже во фронтовых частях. Где войска откажутся подчиняться командованию, прекратят военные действия и устроят перемирие.
Перед этим осталось сделать лишь одно, совершенно пустячное дело: арестовать Геббельса.
Да. Несмотря на презрительное отношение к постоянному вранью, которым Геббельс наполнял мозги доктор философии представлялся серьезным противником, которого следовало обезвредить одновременно с фюрером.
В министерство пропаганды отправился вооруженный отряд мятежников во главе с майором Ремером.
Топоча сапогами, гремя оружием, солдаты вломились в приемную. Где на вопрос секретарши майор грубо рявкнул, что имеет приказ немедленно арестовать Геббельса.
Конец ознакомительного фрагмента.