– Нет.
– А если надо будет – убьёшь?
– Убью!
– Сможешь ли ты убить моего обидчика?
– «Твоего обидчика»?! Только скажи имя, и ему не жить! Кто обидел тебя?
– Помнишь, меня много лет назад похитили?
– Да, помню, ты рассказывала. Там вроде был замешан Зейнал?
– Так вот, меня выкрал некий Тогрул.
– Тогрул?! Не может быть!
– Мне рассказала об этом моя служанка, а ей сказала женщина, мужа которой он убил.
– Надо проверить, мало ли что болтают люди… А чем ты собираешься заниматься? – поменял тему разговора Рустам.
– Я в качестве волонтёра буду помогать девочкам-первоклассницам в гимназии. Возможно, в будущем стану учительницей. Ты сможешь увидеть меня там… если захочешь, – добавила она после небольшой паузы, затем встала, потушила свечу и выскочила наружу.
Рустам был окрылён той толикой надежды, которую получил. Сара позволила ему видеться с ней! Положительно, он не ожидал такого успеха. «Значит, я ей небезразличен. О Аллах, какое счастье видеть её, разговаривать с ней!» Он шёл, сам не зная куда, пока его не остановил Зейнал:
– Эй, дружище! Неужели Рустам?… – Они обнялись. – Рад тебя видеть в нашем доме! Я немного задержался. Пошли, хочу поздравить свою сестру.
В день, когда Агабек устраивал торжество для Сары, Зейнал предупредил своих молодчиков, что в семь часов он должен быть в отцовском доме. Уже вечерело, когда Селимханов-младший со своими людьми подошёл к базару. К ним подбежал лавочник, который находился под защитой Зейнала.
– Уважаемый гочу Зейнал-бек! Нашёлся человек, который тебя не признаёт.
– Что ты говоришь, Джумшут?
– Это Али-ага! Он при всём народе ворвался в мою лавку, ограбил меня, сказал, что ему плевать на то, что я могу пожаловаться Зейнал-беку, дескать, у него дома голодные дети и им надо кушать! Вот, Зейнал-бек, полюбуйся, во что превратил мою лавку этот вор и разбойник!
– Хорошо, Джумшут-ага, я разберусь с ним.
Зейнал со своими людьми направился к дому Али-аги, хотя язык не поворачивался назвать так его хибару. Двое вошли внутрь и вытащили на улицу несчастного. Послышались крики женщин и плач детей. Перед Зейналом стоял жалкий и тощий человек.
Конец ознакомительного фрагмента.