Ее начало трясти от предчувствия, что приближается решающий момент. Таннер и Джубал, видимо, тоже это чувствовали. Они ехали по обе стороны от нее с суровыми и напряженными лицами.
Она увидела привязанную к ветке красную бандану одновременно с Таннером.
— Они впереди.
Они были готовы. Таннер вел мула, груженного золотом. Другие два мула следовали за лошадьми без всякой привязи. Фокс потрогала «кольт» у себя на боку, сняла перчатки и положила руку на ложе ружья. Все было в порядке. И она в порядке.
— Думаю, что они прямо за теми деревьями, — сказал Таннер.
Фокс поняла, что он уже думает о следующем моменте — когда он увидит, жив его отец или мертв. Все, через что они прошли, свелось к этим последним нескольким минутам. Она стала прислушиваться, но ничего, кроме звуков, которые издавали животные, и собственного дыхания, не услышала.
Они миновали перевал, и Фокс сразу же увидела Дженнингса. Он сидел на земле со связанными руками и ногами. Его голова была опущена, и казалось, что ему трудно дышать в разреженном горном воздухе. У Фокс было впечатление, что его били. Она натянула поводья и вгляделась в рощицу позади Дженнингса.
Их было трое. Они сидели верхом на индейских пони в невыгодной для себя позиции: их было хорошо видно за низкорослыми деревьями.
— Мы можем их захватить, — тихо предложил Джубал. — Что скажете?
— Нет. — Таннер увидел, как тяжело дышит его отец. Фокс сначала не могла понять ни выражения его лица, ни эмоций, промелькнувших в его глазах. Гнев, презрение, облегчение?
— Когда все закончится и они уедут, — сказал он Джубалу, — они твои, если хочешь. Но не раньше.
Из-за деревьев раздался голос:
— Бросьте ружья и подведите мула к деревьям.
— Мула я подведу. Все деньги в этих мешках. Но ружей мы не бросим.
Фокс услышала, как похитители о чем-то заспорили.
— Они такие же индейцы, как я, — пробурчала она.
— Нам не нужны неприятности! — крикнул Таннер. — Берите деньги и убирайтесь! — Он подвел мула к месту, указанному похитителями.
Ничего не последовало. Боковым зрением Фокс увидела, как Таннер повернул свою лошадь в сторону отца, оставив мула у леса.
В это время из-за деревьев выехал всадник, одетый в военную рубашку юта и с пером в волосах. На нем были солдатские брюки армии Союза, а лицо было разрисовано голубым и желтым. Если бы не напряженность момента, Фокс не удержалась бы от смеха, видя такую грубую попытку выдать себя за индейца. Но ей надо было следить за направленным на нее и Джубала ружьем и сжимать свое оружие.
— Не вздумайте двигаться! — прокричал «индеец». Он нагнулся, схватил за поводок мула и скрылся за деревьями. Через считанные минуты похитители исчезли за перевалом.
Джубал сплюнул в гневе.
— Ну надо же, как они нас обвели! Мы прошли весь этот путь — и для чего? Пять минут вообще ничего не происходило.
— Ты заметил, что они не настаивали на том, чтобы пересчитать деньги? — возмущенно заметила Фокс. — С таким же успехом в мешках могли быть камни.
— Я больше волновался, когда навещал свою бабушку, ей-богу!
— Может быть, ты компенсируешь недостаток острых ощущений тем, что поедешь за ними? — Она смотрела, как Таннер разрезает веревки, стягивавшие руки отца. На Дженнингса она смотреть не могла. Ее ненависть была так сильна, что у нее руки чесались от желания немедленно его прикончить.
— Да какое там волнение! Ты их видела? Любители. Отнять у них золото будет легче, чем украсть деньги у слепого. Далеко они не уйдут, да и мул будет их задерживать. Украсть деньги так легко, что это просто оскорбительно.
— Ну ты и хвастун, Браун. Удачи тебе. — Фокс протянула ему руку.
Он схватил ее и усмехнулся:
— И вам удачи, мэм. Если не считать случаев, когда вы меня распекали, было приятно с вами путешествовать.