– Ты и в самом деле меня любишь? Даже когда я приношу тебе одно несчастье за другим?
Вскочив со стула, Эрика бросилась к Данте и обхватила руками его широкие плечи. Лукавая улыбка заиграла на ее лице. Эрика провела изящным пальчиком по чувственным губам Фаулера.
– Показать тебе, как сильно, Данте? Я уже несколько раз пыталась продемонстрировать свою любовь, не прибегая к словам, однако ты, похоже, невосприимчив к языку тела. – В глазах Эрики вспыхнул насмешливый огонек. – А может, я плохо тебе объясняла?
– Ну что ты! Объясняла ты великолепно. Вот только я боялся поверить тому, что говорило мне мое сердце.
– Поверь мне, мой красавец пират, я понятия не имела, что такое любовь, пока не повстречала тебя. И я всегда буду тебя любить, и гораздо сильнее, чем ты меня.
– Ну уж нет! – вскричал Данте, обхватив руками стройные бедра Эрики. – Мужчина умеет любить гораздо сильнее женщины. Кроме того, я намного дольше тебя хранил свою любовь в себе.
Такое искажение логики вызвало у Эрики громкий смех.
– Всем известно, что женщина более щедра в любви, чем мужчина. Физически она, конечно, намного слабее представителей сильного пола, но любить умеет сильнее.
– Чепуха! – возразил Данте. Он подумал и с гордостью заявил: – Моя любовь шире, чем этот океан, по которому мы сейчас плывем.
– А моя глубже, чем семь морей, – заверила его Эрика.
– Вот как? – Вскинув темные брови, Фаулер притянул Эрику к себе еще ближе. – Почему бы тебе не продемонстрировать мне свою любовь? И я сделаю то же самое. Вот и посмотрим, кто из нас победит на поле боя.
– На поле боя, говоришь? – усмехнулась Эрика. Выбор слов у него оказался несколько неожиданным. – Я вовсе не собираюсь с тобой сражаться. – Ее теплые губы коснулись губ Данте, и ему захотелось новых поцелуев. – Этот спор может затянуться.
– Надолго? – спросил Данте, наслаждаясь пьянящим, как вино, поцелуем.
– До конца наших дней…
Губы Эрики приоткрылись, призывая капитана заняться чем-нибудь более возбуждающим, чем разговоры.
Прикосновения Данте были ласковыми, словно весенние солнечные лучи. Руки его принялись поглаживать розовые бутоны груди Эрики, и гладили до тех пор, пока они не затвердели, а влажные губы, пройдясь по ее плечу, спустились ниже, к груди. Ищущий язык коснулся по очереди каждого розового пика, и Эрика затрепетала от наслаждения. Волны безудержного блаженства нахлынули на нее, не оставив равнодушным ни один участок тела. Изысканные ласки и поцелуи Данте вызывали в Эрике необычные ощущения: внутри словно бы высвободилась давно сдерживаемая пружина. Прикосновение сильного мужского тела было мучительно приятным. Запах мускуса, постоянно сопровождавший Фаулера и казавшийся его неотъемлемой частью, витал вокруг Эрики, вызывая у нее еще более страстное желание.
Губы Фаулера жадно исследовали ложбинку между грудями Эрики, и каждое его прикосновение вызывало в ее теле трепетный огонь. Вот жаркое дыхание Данте коснулось одного вздымающегося соска, потом другого, а ласковые руки принялись выписывать на ее животе замысловатые узоры, и Эрика застонала от наслаждения. Пламя страсти разгоралось в ней все сильнее и грозило спалить ее дотла.
– Это начало вечности, – хрипло прошептал Данте и коснулся губами губ Эрики потрясающе сладостным поцелуем, и у нее перехватило дыхание. – У нас с тобой всегда будет только так.
И, подхватив возлюбленную на руки, он понес ее к кровати. Слова его возбуждали Эрику так же сильно, как и его прикосновения. А когда Данте растянулся на кровати рядом с ней, новая волна наслаждения накатила на Эрику.