Она-то думала, что проделала все эти процедуры раз и навсегда, но на третий день они опять усадили ее в ванну. Подруги вознамерились смягчить ее кожу, которая за годы тяжелого труда загрубела. Кожу на ее локтях и коленях счищали едва ли не до костей, а затем отбеливали лимонным соком и втирали в нее клубничный крем.
И целыми днями ей читали наставления. Николь учила ее, как ухаживать за кожей и волосами даже в том случае, если бы пришлось целый день походить в поле за упряжкой лошадей. Поскольку Лиа читать не умела, они помогали ей запомнить рецепты кремов, масок для лица, снадобий для мытья и укрепления волос и упорно заставляли Лию заучивать их наизусть до тех пор, пока та не смогла бы повторить их даже во сне.
Прошли две недели упорной работы. Николь погрузила руки в чистые, мягкие и густые волосы Лии и отступила назад, улыбаясь:
– Думаешь, теперь мы можем ее показать?
– Подожди. – Риган засмеялась. – Надень это, Лиа.
Она протянула ей пеньюар из темно-зеленой шелковой тафты, расшитой крохотными разноцветными птичками.
– Я не смогу, – попыталась возразить Лиа, но, взглянув на лицо Николь, смолкла. Она сбросила простое муслиновое платье и стала надевать пеньюар. От ощущения, которое вызывало прикосновение шелковой ткани, ее глаза слегка расширились:
– Как красиво!
– Ну и хорошо. А теперь иди сюда, – распорядилась Риган и подвела Лию к закрытому простыней зеркалу высотой в человеческий рост.
Когда Риган, раскрасневшись, сдернула простыню, Лиа ничего не сказала – она просто не поняла, кого видит в зеркале. Она повернулась, чтобы посмотреть, кто стоит за ее спиной, но когда отражение задвигалось, она замерла.
Женщина в зеркале была не просто хорошенькой, она была настоящей красавицей. Длинные густые каштановые с рыжеватым отливом волосы ниспадали ей на плечи и струились по спине, а на лице, которое отличала твердая линия, выделялись огромные зеленые глаза и крупный чувственный рот. Лиа осторожно подняла руку, чтобы коснуться своей щеки, и тут же рухнула на кровать. Риган и Николь расхохотались.
– Пожалуй, мы своего добились, – торжествующе сказала Риган, потом высоко подняла голову. – Я хочу вывести ее на люди хотя бы ненадолго.
– Сейчас еще рано, – предупредила ее Николь.
– Иди сюда, Лиа, – позвала Риган и взяла ее за руку.
Она провела Лию по той части дома, в которой та еще не была – по длинным коридорам, мимо просторной столовой.
– Этим комнатам нет конца?
– Ты скоро все здесь узнаешь. А сейчас пойдем с тобой в контору Тревиса.
– Это брат Уэсли? Риган засмеялась:
– Уэсли обычно называют младшим братишкой Тревиса.
– Для меня он не такой, – решительно отозвалась Лиа.
Тревис сидел за громадным письменным столом, перед ним были разложены бухгалтерские книги, а рядом стоял один из его служащих. Риган подвела Лию к столу, и когда служащий посмотрел на нее, у него от изумления раскрылся рот. Тревис поднял глаза, увидел удивленное лицо служащего и взглянул на Лию.
– Господи! – воскликнул он и шумно втянул воздух сквозь зубы. – Это же не ..
– Это она, – с гордостью отозвалась Риган.
– Пусть нам принесут чай, – приказал Тревис служащему. – И перестань таращиться! А ты садись. Тебя ведь зовут Лиа?
Держась так, словно привыкла к учтивому обращению, Лиа робко села в кожаное кресло, которое ей подал Тревис. Платье слегка распахнулось, обнажив ложбинку на груди девушки, и это зрелище доставило Тревису удовольствие. Он поднял глаза и встретил сердитый взгляд Риган.
– Она несколько пополнела, правда? – заметил он с улыбкой.
Почти сразу две служанки и дворецкий подали чай на большом серебряном подносе, и все трое, и служащий Тревиса, воззрились на Лию.
– Убирайтесь! Все – вон! – прикрикнул Тревис.