В результате с утра она написала родителям и попросила денег: персональный инструктор, специализирующийся на таких заболеваниях, был удовольствием недешёвым и в маленькую пенсию не вписывался. Родители денег перевели моментально, удвоив сумму — Кира только рукой махнула, спорить было бессмысленно.
И ещё через неделю пришла на тренировку. Благодарная спина ответила такой болью, что до дома Кира ползла, глотая слёзы, а весь следующий день просто лежала. Но потом опять встала. Через полтора месяца спина просто ныла, напоминая о своём существовании, ещё через месяц Кира выкинула таблетки, а потом убрала и трость. А через три первый раз побежала, осторожно прислушиваясь к ощущениям.
Новое заключение медицинской комиссии было окончательным — сесть за штурвал истребителя Кира могла только при условии всеобщей мобилизации, а такого в истории Федерации ещё не было. Зато армия предложила курсы переквалификации, раз уж поломанный пилот смогла настолько восстановиться: водить гражданские корабли можно даже с деревянной ногой или вообще без неё.
Взвесив за и против, Кира согласилась и улетела учиться водить неуклюжие тяжеловозы и пассажирские яхты. И через год они, всё так же втроём, отмечали её новую лицензию, заказав столик в одном из баров на берегу океана.
— Что думаешь делать? — Лиза откинулась в кресле и слегка пригубила белое вино. — Какие планы по поиску работы?
— Ну, как минимум месяц у меня есть, а то и два. — Кира отставила пустой бокал, и Марта тут же плеснула туда из тёмной бутылки. — Мне надо слетать к родителям Тома, а потом уже начну искать.
— Ты с ними так и не поговорила? — сочувственно поинтересовалась Лиза. — Тяжело?
— Поговорила… — Кира покрутила в ладонях бокал. — Я не могу… понимаете, получается, я жива, а он нет. Это же не честно, не правильно, так не должно было быть.
— Жизнь вообще вещь не сильно справедливая, — отозвалась Марта. — Но ты не права, никто не виноват, что так вышло, да и сама ты не сказать, чтобы целая оттуда вернулась.
— Кира, уже два года прошло… — Лиза накрыла своей ладонью руку Киры. — Пора отпустить…
— Ладно, девчонки, я разберусь… Марта, наливай, не тормози.
— Сдаётся мне, дамы, что вы решили надраться, — возмутилась Лиза. — Этак вы скоро бутылку допьёте!
— Фи, как грубо, мы не надираемся, а культурно употребляем… — Марта развернула к себе ополовиненную бутылку и прищурила один глаз. — Jack Daniel’s! Благородный напиток, между прочим.
— И почему, собственно говоря, двум благородным доннам не надраться? — поддержала подругу Кира. — Это ты у нас почётная мать семейства, а мы свободные женщины, имеем право!
— Кстати, свободная женщина, колись, — подмигнула Марта. — Ты там нашла на своих курсах кого-нибудь? Симпатичный?
Кира закатила глаза и отпила из стакана. В учебном центре было много будущих пилотов. Молодых, красивых, весёлых… и горящих желанием летать. Что она могла им сказать? Что это не так называется? Что летать — это когда кожей чувствуешь корабль, а в прицеле танцует цель? Когда по венам раскалённой плазмой бежит адреналин? И есть только ты и бездна? А то, что они называют «летать» — это просто «водить». Шофёры-дальнобойщики. И она теперь такая же. Так что Кира просто училась, а ещё тренировалась — каждый день начинался с пробежки, а заканчивался в спортзале, в компании штанги. Страх той боли был сильнее усталости, а развлекаться ей не хотелось.
— Нет, ну это возмутительно! Ты что, решила в монахини податься?
— Ага, — согласилась Кира. — В мужской монастырь. А что?
— Пожалей бедных монахов, — вздохнула Лиза. — Ты решила, куда хочешь пойти работать?
— Маленькое что-нибудь. Не хочу работать в смене. Знаешь, корабль — это не мужчина, им делиться неохота.
— Это ты нормального мужчину пока не встретила… Ой, Лизка ты чего пинаешься?
Лиза сделала страшные глаза и попыталась скосить их в сторону Киры, та в ответ фыркнула (Лизавета вечно боится задеть чью-нибудь тонкую душевную организацию) и задумчиво обвела взглядом зал.
Бар был большим, но вполне себе уютным, правда, народу в пятницу вечером было многовато. Хорошо хоть большинство посетителей тусило на танцполе, недалеко от сцены, и только соседний столик был занят — там сидела какая-то компания. Да и шумоизоляционный экран вокруг стола отсекал все лишние звуки, и можно было спокойно поговорить.
— Не, ну а что, — продолжала наседать Марта, не обращая внимания на возмущённую Лизу. — Этак ты хватку совсем потеряешь. Помнишь, как раньше — любого мужика могла за собой увести, а сейчас что? Совсем сдала, мать.
— Пффф, — фыркнула Кира. Да, было дело, на каникулах они все собирались дома и резвились знатно. — Рано ты меня в пенсионеры записала. Спорим?
— А то! — азартно поддержала Марта. — Если уводишь — за выпивку плачу я!
— Выбирай кого!
— Вон! Видишь, мужик к бару пошёл? Слабо?
— Мне? — Кира встала, слегка покачнувшись, и резко опрокинула стакан, допивая оставшийся виски. — Лизка, ты свидетель!
— Ну и куда ты её отправила? Она же пьяная… — вздохнула Лиза, провожая взглядом слегка покачивающуюся подругу. — А если он маньяк?
— Ну, во-первых, если он маньяк, то я ему соболезную, а во-вторых, я его знаю, он в нашей конторе работает. Нормальный парень, холостой.
— А сама тогда чего, если нормальный?
— Не, не в моем вкусе. Солдафон. Честь, отвага и интеллект бластера, Кирюха как раз на таких западает, а мне, сама знаешь, мозг нужен.
— Хм, смотрю, ты его близко знаешь.
— Ничего от тебя не скроешь, — усмехнулась Марта и опять потянулась к бутылке. — Ну, было немного, но знаешь, когда мужчина не знает, что Монэ и Мане — это два разных человека, это допустимо, но когда он заявляет, что Рембрандт вроде как скульптуры делал, но он не уверен, потому что в античности разбирается слабо, — это перебор. Тут я уже не могу.
— Ну, он хотя бы его не читает…
— Девочки, — испуганно поинтересовалась Кира, вытянув шею, как гусь, и просунув голову в разрез полупрозрачной занавески, попутно впустив немного шума. — А его лицо кто-нибудь видел? Он хоть совершеннолетний? У меня лицензию не отберут за отстрел молодняка?
— Судя по тому, что ему наливают — совершеннолетний, — кивнула Лиза.
— Удачной охоты, Каа, — махнула рукой Марта.
Кира серьёзно кивнула и опять вынырнула из-за занавески. Музыка тут же ударила по мозгам, заставив вздрогнуть, и Кира затрясла головой, пытаясь вытрясти басы из ушей. Сообразив, что дело это безнадёжное, дёрнула кофту вниз, слегка увеличив таким образом декольте, и решительно направилась к барной стойке. И даже почти не промахнулась мимо высокого стула — со второй попытки удалось взгромоздиться.
Сидящий на соседнем стуле парень обернулся и заинтересовано приподнял одну бровь.
— Молодой человек, разрешите угостить вас пивом? — предложила Кира, не притормаживая: погодой интересоваться смысла не было, а как к музею пройти она и так знала.
Парень задрал вторую бровь, но взгляда не опустил, не заинтересовавшись ни декольте, ни юбкой, стремящейся к гордому званию пояса. Кира демонстративно закинула ногу на ногу, и потенциальная жертва, наконец, попалась на крючок, послушно проследив за описанным ногой полукругом.
Ди-джей, сообразив, что народу плохо слышно, прибавил громкости.
— Меня Кира зовут, — попыталась преодолеть возникшую звуковую преграду Кира.
Парень кивнул и проорал что-то в ответ. Переспрашивать Кира не стала, решив дождаться, пока закончится песня, но не успела.
— Может, продолжим знакомство в месте потише? — поинтересовался парень, как только стихла музыка. — А то я сейчас оглохну.
— За столик? Или прогуляемся, на звёзды полюбуемся? — тут же согласилась Кира, тоже несколько опасаясь за целостность своих барабанных перепонок.
— Звёзды? — изумился парень, но тут же поправился: — Звёзды — это хорошая идея. Пошли?
Кира, как ей показалась, элегантно соскользнула со стула и направилась к выходу, не забыв украдкой показать язык оставшимся за столом подругам. Марта задрала большой палец.