- Это сейчас что такое прозвучало? Какой из меня тебе учитель? Ты со мной одного поколения, если помнишь.
- Был. – заметил Вэнь Нин.
Он сидел на земле в позе для медитации, прикрыв глаза и выглядел очень спокойно, погруженным в созерцание. Что однако не мешало ему отвечать и слушать, хотя он и не оборачивался.
- Что значит «был»? – в голосе Вей Усяня звучало неподдельное возмущение.
Вэнь Нин отвечал на удивление спокойно:
- Вы же сами мне сказали, я умер и теперь многое не будет, как прежде. Из меня получилось что-то новое и другое, непохожее на живого человека или заклинателя. Произошло это совсем недавно, так что….поколения теперь у нас с вами разные точно. Кроме того, вы говорили, что иногда нужно делать, что хочется. И мне на самом деле просто захотелось назвать вас именно так. Да и обращение «молодой господин» вам не очень-то нравится все же…
- А «лаоши» стало быть по-твоему мне нравится? – немного ехидно уточнил Вей Усянь.
- Нет. Не нравится. Вообще не разобрать, приятно оно вам или нет. Сложно подобрать слова под ваши эмоции. Я чувствую, но не могу описать. – признался Вэнь Нин.
- Слушай,…- Вей Усянь стал подходить ближе. – Ты чем там вообще занимаешься? Обязательно нужно пытаться забраться в мою голову?
- Я не пытаюсь забраться. – тихо проговорил Вэнь Нин, чувствуя себя немного виноватым. – Не стараюсь уловить движение ваших мыслей, прочесть, о чем вы думаете. Мне и не по силам ничего подобного. Я лишь воспринимаю ваши эмоции. Потому что этим и отличаются живые существа от созданий, называемых нежитью – у них разнообразные и переменчивые эмоции. Мгм…Неживые они замирают на чем-то одном – обычно это обида, гнев, жажда мщения. Но всегда только это. В зависимости от происходящего рядом меняется лишь сила эмоции, но суть ее постоянна. Мертвые не могут внезапно или даже плавно перейти от гнева к радости. Из-за того, что их эмоции однообразны и постоянны, мне проще их воспринимать и отслеживать. А вот с живыми людьми все не так. Они очень переменчивы и многогранны. Поэтому сложно даже понять, когда рядом один человек, а когда несколько, особенно если они перемещаются вне поля моего зрения. Когда видишь глазами, немного проще. Но, Ханьгуан Цзюнь сказал, я должен ощущать живых и мертвых одинаково хорошо. Поэтому я тренируюсь воспринимать живого человека, не пользуюсь глазами и пока только одного за раз человека. Нужно сосредоточиться на одном, чтобы понять…мне кажется, я еще мало разобрался в том, как все это нужно делать…
Вей Усянь про себя подумал, что в Вэнь Нине определенно было и по счастью сохранилось нечто чудесное, что он случайно заметил еще в Цишане, когда увидел его впервые. Однако мысль эта совершенно не помешала ему продолжать задавать вопросы:
- Почему ты взялся упражняться именно на мне?
- Вас ощутить легче, чем других…но сложнее разобрать, что вы чувствуете. Эмоций непривычно много для одного человека…и…они как будто бы всегда одновременно состоят из нескольких сильных и четких…иногда противоречивых. Не встречал подобного у других. Поэтому…хоть и сложно понять, но выделить из числа прочих вас будет уже проще. И еще Ханьгуан Цзюнь говорил, что начинать лучше со сложного.
Вей Усянь рассмеялся.
- Ладно. Я понял. Это Лань Чжань во всем виноват.
Он добавил серьезнее:
- Можешь звать меня лаоши, если тебе и в самом деле так хочется. Только не выдавай за раз столько подробностей о том, что теперь можешь ощущать. С ума же сойти можно от всего этого….
- Тогда… Я снова буду просить вас ходить туда-сюда, Вей лаоши. – сказал Вэнь Нин.
- Как здорово ты устроился. – заметил Вей Усянь. – Учишься ты, а бегаю при этом я. Какой бы учитель смирился с подобным?
- А разве бы вы стали сидеть смирно на месте, наблюдая как я брожу вокруг? – уточнил Вэнь Нин.
- Пф. Если вспомнить, сколько ты уже меня гоняешь, я почти готов поменяться с тобой местами, Цюнлинь-сюн. Так что не отвлекайся и давай ближе делу. Куда мне деваться на этот раз?
- До реки и обратно. И, если можно, то побыстрее. – уверенно произнес Вэнь Нин.
Вей Усянь подвесил флейту к поясу.
- Стало быть ты решил, раз я сказал, что бегаю, то и должен теперь бежать?
Он передразнил интонации Вэнь Нина смеясь:
- Вей лаоши, пожалуйста, будь любезен, метнись до реки и обратно.
И продолжил уже своим голосом:
- Знаешь, наверно, именно таким учителем я всегда и мечтал стать.
Осев на землю в приступе смеха, Вей Усянь все же угомонился и отдышавшись пообещал.
- Ладно-ладно, я сбегаю. Не беспокойся.
Поднявшись, он огляделся. И, весьма кстати увидев ребенка у дома неподалеку, звонко присвистнул и громко позвал.
- Эй, А-Юань! Живо беги сюда! Сянь-гэгэ намерен играть в лошадку. Если уж бегать, то с пользой.
Малыш радостно подскочил и помчался к нему. Видимо, случайным образом Вей Усянь обратил внимание на ребенка не в самое подходящее время. Потому что следом за ним почти сразу показалась Вэнь Цин:
- Вей Усянь! – послышался раздраженный окрик. – Ему пора обедать! Куда ты его потащил?!
Вей Усянь как раз в буквальном смысле закинул А-Юаня себе за спину:
- Я вернусь быстро. – ответил он. – И кстати. Теперь меня зовут Вей лаоши. Пока не выучишь, не отзовусь тебе больше. Так и знай.
С этими словами учитель Вей рванул с места, оставив Вэнь Цин негодовать в одиночестве.
Всё это случилось пару дней назад. По счастью Вэнь Нин учился весьма быстро. И теперь бродил в лесу между поселением и местами, где располагалось неживое войско, стараясь совмещать и ощущение от присутствия мертвых и от движения живых. Вей Усянь не оставлял его одного во время таких занятий, потому что ориентировался Вэнь Нин еще не очень быстро и не очень хорошо. Присматривая за ним Вей Усянь оставался в отдалении, чтобы не мешать, передвигался бесшумно. Ему также не нужны были глаза, чтобы знать, куда направляется лютый мертвец. Уловить его чувств, он не мог, зато легко замечал перемены в скорости перемещения.
Сегодня Вэнь Нин заметил, что, идя по тропам, которыми ходил недавно, легче улавливает происходящее вокруг, как бы разделяя ощущения на постоянные и изменяющиеся. Так оказалось существенно проще, чем все время пытаться охватить восприятием все вокруг, до самой мелкой мелочи. Сосредоточив чуть больше внимания именно на изменяющемся, Вэнь Нин зашагал увереннее и скорее. Почувствовав нечто незнакомое, он изменил направление, стараясь разобраться с новым ощущением. Чувствовалось что-то явно рассерженное, неспокойное, усталое и изменчивое, скорее всего живое. Двигаясь в направлении ощущения Вэнь Нин все больше уверялся в том, что это был действительно именно живой человек. Волнение с примесью недоверия и страха свойственно только живым людям. Мертвые не боятся. Им это чувство неведомо. Но в особенности странным для Вэнь Нина было то, что на этого бесспорно живого человека, лютые мертвецы, охраняющие подходы к горе и поселению на ней, никак не отреагировали. Увлекшись явлением, которое казалось весьма интересным, Вэнь Нин бодро шагал вперед, лишь инстинктивно выбирая проходы меж деревьев и почти не уклоняясь от их ветвей, сильно сосредоточившись на внутренних ощущениях. Резкий и жесткий окрик, настигший его, застал врасплох. Но голос Вэнь Нин расслышал весьма четко:
- Ты!… Так ты все-таки жив?!
Остановившись и обернувшись к говорившему, Вэнь Нин поспешил поклониться:
- Молодой господин Цзян…
- Какой еще «молодой господин»?! Перед тобой глава Ордена!
- Простите, глава Ордена Цзян. – робко проговорил Вэнь Нин выпрямляясь.
- Значит то, что вы устроили на Цюнци вовсе не было местью?! – прорычал Цзян Чэн.
Вэнь Нин просто стоял перед ним, склонив голову, не находя подходящих слов, не решаясь ответить, ощущая ярость молодого господина Цзян, которая разгоралась все сильнее. И едва ли Вэнь Нин мог бы найти способ охладить ее. Длинные темные волосы, рассыпавшись занавесом скрывали часть его лица и шею. Цзян Чэн не мог видеть чернеющих росчерков на его коже и сдерживающего амулета на шее. До того же, чтобы внимательнее вглядеться в лицо Вэнь Нина, Цзян Чэну совершенно не было дела, потому он и принял лютого мертвеца за все еще живого человека.