Впрочем, он регулярно подходил к мальчику, стоял за спиной и дышал в ухо, только что под руку не толкал. Однако Педантичному Гарри было пофиг — он вообще не видел, не слышал и не ощущал зельевара, сосредоточившись исключительно на трех пипетках, двух пузырьках и одной бутылке.
— Убирайтесь, Поттер, — процедил зельевар, когда Гарри поставил на его стол колбу с абсолютно прозрачным результатом своих трудов. — Завтра я намерен отдохнуть от Вашего присутствия, а в понедельник Вы продолжите отрабатывать. Все понятно?
— Так точно, сэр, — отрапортовал Педантичный Гарри, развернулся и вышел. В коридоре его руки задрожали крупной дрожью, а ноги просто отказали, так что он тихонько присел у стеночки напротив двери.
Он просидел там не меньше пятнадцати минут прежде, чем появилась Гермиона. Она тоже выглядела уставшей, но не до такой степени.
— Уфф, — сказала она, когда они уже поднимались по ведущей из подземелий лестнице, — я понимаю… ну, и помню, что ты говорил тогда про себя и профессора Снейпа… Но так же нельзя!
— Как видишь, можно, — сказал Гарри.
— В следующий раз я подожгу мантию профессора Локхарта, — мечтательно сказала Гермиона, — он-то уж точно не будет загружать учеников бессмысленной работой!
— Ну не такая уж она и бессмысленная, — сказал Гарри, — я очень удачно заглянул в этот журнал. Теперь кое-что стало понятным. Осталось поэкспериментировать с желчью тролля, чтобы достичь того же самого количества капель и…
— Я ничего не хочу слышать о твоих авантюрах. Помнишь? — прищурилась Гермиона. — Но совершенно случайно я нашла в одной книге методику расчетов размера капли. Там, конечно, нужны будут кое-какие вычисления, но…
— Вычисления — не проблема, — похлопал Гарри по сумке, где лежал зачарованный ежедневник.
— Да, тебе очень повезло с этой тетрадкой, — воодушевленно поддержала его девочка. — Скажи, Гарри, ты внимательно изучил ее?
— Ну… — одно Гарри знал твердо: что бы он ни обнаружил в любом бумажном объекте, будь то газета, книга или такой вот ежедневник, Гермиона обнаружит немного (или намного) больше.
— Там, на первой странице, есть надпись: «Дневник Т.О. Реддла», — пояснила она.
Гарри пожал плечами: фамилия Реддл ему до сих пор не встречалась. Гермиона продолжила:
— Реддл — это фамилия того самого мальчика… Ну, ты помнишь, что профессор Флитвик сказал мне, что я сдала экзамены лучше всех за пятьдесят три года? Так вот, пятьдесят три года назад, в тридцать девятом, столько же баллов после первого курса получил тот самый Реддл. И это его дневник!
— Ого! — сказал Гарри. По уму, было бы символично подарить тетрадку Гермионе, тем более что у нее скоро День Рождения, но… Но пусть лучше тетрадка останется у него.
— Ну вот. И если этот мальчик создал свой дневник на пятом курсе, судя по дате… Это же ежедневник за тысяча девятьсот сорок третий год, правда? Тогда неудивительно, что он так здорово считает.
— Ну да, — сказал Гарри, — мне повезло, что Джинни его мне подарила.
Показалось ли ему, что Гермиона разочарованно вздохнула?
— Привет, Пенни! — обратился Гарри к Префекту Рэйвенкло за завтраком во вторник. — Есть минутка?
— А, ловелас, — мечтательно улыбнулась мисс Клируотер; к сожалению, ее мечтательность относилась к профессору Локхарту, как раз в это время занимающему свое место за преподавательским столом. — Как кроссовки? Не шумят?
— Все отлично, Пенни, — уверил ее Гарри. — Думаю, до конца года еще в них дохожу, пока не вырасту из них. Ты настоящая волшебница!
— Если льстишь, значит, тебе что-то надо, так?
— Может быть, я пришел просто посмотреть на тебя? — подмигнул Гарри. Посмотреть действительно было на что: все старшекурсницы с начала учебного года внезапно приталили мантии, кое-кто умудрился обозначить на школьной форме даже какое-то подобие выреза, приспустив галстуки и трансфигурировав блузки, и Пенни в этом отношении выглядела особенно выигрышно.
— Не особо верю, — девушка, наконец, оторвала глаза от лилового красавчика, — ты мог бы заниматься этим, не отходя от своего стола. Так в чем дело?
— Ты знаешь, что это такое? — Гарри вывалил на стол несколько силиконовых трубок, соединенных пластмассовыми деталюшками. В последнее время Хедвиг курсировала в основном между Хогвартсом и Глазго, где располагалась лавка Бутлегера. Даже за зачарованным бинтом к Кровавому Таннеру послать ее не получалось.
— Капельница? Или, как говорят врачи, «система»?
— Она самая. Ты не в курсе, как силикон сочетается с зельями? Профессора Снейпа я спросить не могу, он только баллы снимет. С меня, в смысле.
— Ну, наверное, не со всеми зельями… — задумчиво сказала мисс Клируотер. — Но я точно знаю, что у профессора Снейпа в кладовке висит не меньше пары дюжин таких. Так что в каких-то случаях… А что у тебя?
— Желчь тролля, флегматизированная один к полутора, спокойник и вытяжка из рога единорога.
— Ого. Это же вообще за пределами школьной программы!
— Ну так вот. Можешь спросить у Снейпа? Только аккуратно?
— Даже спрашивать не буду. Все три нормально подходят, по классу агрессивности только желчь доходит до третьего, и то концентрированная.
— Здорово. Спасибо, но…
— После «но» обычно идет самое интересное, так?
— Ага. Тут проблема в том, что капли должны падать строго поочередно. Один-два-три-два и опять по циклу.
— Вот как. Никогда бы не подумала, что второкурсник…
— Жизнь заставила, — пожал плечами Гарри. — Так что?
— А вручную никак?
— Слишком много надо. Времени займет просто кучу. В пустом классе ночью не выйдет — застукают. Ты и застукаешь, — Пенни улыбнулась. — А в спальне не рискну, а то грохнет еще…
— Хм… То-то я смотрю, у Ужаса Подземелий эти капельницы соединены планками… Где по две, где по три, а одна группа даже по семь, ромашечкой…
Гарри в ужасе закатил глаза.
— Это значит, что такие синхронизирующие чары точно есть, — успокоила его Пенни. — Я спрошу у декана. Но работа нестандартная, сам понимаешь.
— Деньги не вопрос. Скажи, сколько.
— Пока не знаю. Давай свои системы, я поговорю и завтра скажу, сколько времени и денег понадобится.
Гарри протянул Пенни три нераспечатанных пакета, подумал и добавил ту капельницу, что держал в руках — для экспериментов. Пенни смахнула их в маленькую сумочку и вновь устремила мечтательный взгляд на улыбавшегося за преподавательским столом профессора ЗОТИ. Гарри вздохнул. С одной стороны, его радовало, что рэйвенкловки-старшекурсницы больше не пялились на него, а с другой, подобное внимание абсолютно всех девушек (и даже пожилых дам) к Локхарту начинало его беспокоить. Что-то тут было не так.
— Ну что? — спросил Гарри Дин Томас, когда он вернулся к гриффиндорскому столу.
— Пенни — это Пенни, — флегматично сказал Гарри, накладывая себе побольше овсянки, — сказала: разберется.
— Ну и ладно. А то механика слишком сложная получается, без мастерской мистера Уизли не осилю, — Дин вздохнул. Мастерская в «Норе» действовала на мулата примерно так же, как Локхарт на девичьи сердца.
— Парни, — сказал подошедший сзади Джордж, — у нас проблема.
— Мы подсмотрели за слизеринцами… — подхватил Фред.
—…На тренировке…
— …И они носятся так, что глазом не уследить.
— Их метлы…
— …Все-таки очень хороши.
— ЧТО БУДЕМ ДЕЛАТЬ?
Гарри задумался.
— Ну тогда, когда они к нам приперлись, я попытался убедить их, что новые «Нимбусы» не такие крутые, какими кажутся. Если бы удалось…
— ЧТО? — хором спросили близнецы.
— Ну, в тот раз Квиррелл наложил на мою метлу «Конфундус». Но ему помогал Во…
— МЫ-ЗНАЕМ-КТО! — оборвали его близнецы, тоже хором.
— Если бы мы могли как-то законфундить их метлы…
— Это неспортивно, — возразил Джордж.
— Думаешь, брат мой? — поиграл бровью Фред.
— Однозначно, брат мой. Кроме того, если это обнаружат на матче, всю нашу команду просто дисквалифицируют.