— Что ж, для меня «Киберстар» тоже, возможно, последний шанс. Что-то изменить, прежде чем я поплыву по течению: офис, дом, собака, пиво на диване, окулист, уролог, — в общем, все включено и с напитками иностранного производства. Ты прав, Будист, пора завязывать с детскими играми, приключения оставим на долю молодых, — Знайка прошел до своего шкафчика, дважды ударил по нему, не открыв с первого раза. Достал небольшую коробку и поставил на ближайший стол. — Хотел после отборочных подарить, но, видимо, случая другого не представится. Орк, Будист, это вам на память, Зумби, Кот, извините, что втянул вас в это. Всем спасибо.
Недолго пробывший у руля капитан вынул из коробки небольшой сверток, в котором оказалась кружка черного цвета с белым логотипом команды с одной стороны и с ником игрока с обратной.
— Разбирайте, тут для каждого. Когда кипяток наливаешь, надпись меняется. Я пойду, завтра на работу рано вставать, — Знайка махнул рукой, выходя из комнаты.
Догонять его не стали, молча разобрали свои подарки и разошлись по домам.
*
На вечер субботы у нас был заказан столик. Не тот обычный, всегда свободный для нас, а именно забронированный с заранее составленным меню и специальным тортом в виде тяжелого танка с поздравительной надписью про будущих чемпионов. До часа ночи собирались праздновать, потом смотреть трансляцию главного турнира по доте с призовым фондом в двадцать миллионов долларов. Не то чтобы мы были такими уж фанатами, да и команды, за которые я хоть чуточку болел, а точнее, читал про некоторых игроков трогательные истории, из турнира уже вылетели, но все же было интересно.
Никто не ожидал, что наш путь в киберспорт прервется столь неожиданным образом, так что, когда это случилось, отменять торт и бронь никто не озаботился. Минус Кройф, который не придет по понятным причинам, минус Будист, которого звать не стали принципиально, минус Знайка, уехавший на выходные с Олей на дачу, минус Виктор, занятый организацией трансляций Олимпиады и доты, плюс Орк, с которым мы не испортили отношения, плюс Зумби, от которого захочешь избавиться — все равно не получится, и мы с Котом. Он еще тогда заранее отпросился у жены на всю ночь и не собирался терять возможность погулять, хоть повода уже и не было.
Единственное, что мы изменили в изначальной программе вечера, — так это не пошли в зал с трансляцией, а свернули перед входом, обошли бетонную громаду бара и забурились на задворках, стараясь оставаться в зоне wi-fi. Кот подогнал кибермобиль, Зумби принес ноутбук, а мы с Орком сгоняли в ближайший магазин и купили два ящика баночного пива, чипсы, семечки и прочую запрещенную женами хрень. Отзвонились в бар, чтобы не держали столик, и устроились в кузове, в котором с каждым днем становилось все приятней. Небольшие финансовые вливания Виктора и упорный труд Кота положительно сказались на внутреннем убранстве. Свежеокрашенные стены, кожаные диванчики, ящик с запасными мышками и парой форменных футболок, который послужил нам отличным столиком.
Пока ждали начала матча, расселись рядом с машиной и пили пиво. Молча наслаждались теплым летним вечером, стараясь не сорваться на анализ ситуации. Лишь иногда кто-то вспоминал любимую шутку с Варгага, а остальные смеялись.
— Моя любимая — одна из самых старых. Про никогда не слышу «не пробил, рикошет», а ему в ответ «ок, давай научимся попадать сначала», прямо про меня в начале игры, — улыбнулся Кот.
— Ну, не только в начале, — засмеялся Зумби, — от тебя только и слышно было «гоу, раш по центру», а потом «сорри, я что-то слился».
— А мне из недавних понравилось, про перевертыша и артиллерию, — поддержал я, — там, где парень в общий чат пишет, что перевернулся на камне, а арта у него спрашивает, где именно, и убивает. Саш, а твоя какая? — спросил я Орка.
— Моя? Не знаю… — Орк сделал долгий глоток, допил пиво и хотел смять банку, но поморщился и, прицелившись, по широкой дуге запульнул ее в мусорный бак. — Ребят, простите меня. Я думал, пройдем отборочные, прославимся, кандидаты толпами полезут. Сами меня заменить захотите. Да и рука совсем подводить стала.
— Забей, нежданчик у Кройфа вышел, и Будист мутил что-то, — Кот оглянулся на меня в поисках поддержки и подтверждения, что он высказывает общие мысли.
— Я, похоже, отыграл свое, — Орк стал разминать кисть правой руки, — вы моложе, сможете собраться и всем еще показать.
— Надеюсь, не где раки зимуют, — Кот протянул ему новую банку пива.
— Посмотрим, что капитан скажет… Пока есть капитан — есть команда, — я смял пустую банку и попытался повторить трюк Орка, но лишь услышал звонкий стук о металлический контейнер.
— Да, норм все будет, изи каточка не получилась, но Знайка придумает, че и как, — Зумби увеличил громкость в ноутбуке, — начинается, гоу смотреть.
Минут через двадцать после начала матча Настя принесла танковый торт, пошутила над нами и убежала обратно в бар. Кот ворчал, не понимая, что происходит на экране, Орк вздыхал, рассказывая про призовые и каким образом их собирают, Зумби пытался комментировать и объяснять, в какие моменты надо хлопать, а в какие напряженно замирать в ожидании развязки.
Несмотря на шорты и майку, холодно не было, наоборот — ночь обнимала, как махровый халат ранним зимним утром после душа. В небе ярким трассером прочертила звезда, я хотел загадать желание и завис, глядя вверх. Получалось как-то странно, звезды складывались не в фигуры, а в линии. Будто путь: то вверх, то вниз. Вот линия Орка, долго-долго вниз, а потом выпрямилась. А линия Зумби хаотично металась, не оставаясь надолго ни в верхней точке, ни в нижней. Чуть в стороне линия Кройфа, практически ровная, но с тусклыми звездами. Знайка просто получился Большой Медведицей, обстоятельный, серьезный, а Кот – Малой: яркой, счастливой, но скорее ведомый, нежели самостоятельный. Звезда Будиста мелькнула и пропала, так что, сколько я ни всматривался, найти ее второй раз не удалось. А вот мои, но какие-то несмелые, мерцают и скачут, будто не определившись, как лучше светить. От размышлений меня отвлек звук хлопнувшей двери. Оказалось, что Кот, вдоволь насмотревшись на странных маленьких суетливых существ, перебрался в кабину подремать.
Скоро все закончилось, и новыми чемпионами-миллионерами стала молодая команда из Китая, а мы просто продолжили пить, опять шутя, допрашивая Орка о планах федерации, передразнивая Знайку и пытаясь угадать, чем он занят сейчас с Олей.
Получалось, что, кроме танков, особых тем для разговоров у нас не было. А может, мы всё же были слишком разными. Молодой и горячий Зумби попытался заговорить про женщин, но я не поддержал. Слишком опасная тема в таком опьянении, можно не в тот ангар уехать. Орк вроде проникся, но от воспоминаний резко перешел к советам молодому поколению, что не обрадовало Зумби. О машинах со спящим Котом разговор закончился там же, где и начался. Так что мы, пошатываясь, просто стояли в предрассветной тишине. Пьяными остатками мозга я уже чувствовал приближение стадии «всеобщей любви», а Орк положил руку на плечо Зумби с явным желанием начать рассказ о взаимном уважении, которые он испытывает. Но Зумби разгадал маневр старого товарища, резво, чуть не упав, вывернулся и со второй попытки, матюкнувшись от удара о дверь, влез в кузов к ноутбуку. Заиграла музыка. Сначала напряженно, как-то тяжело давя на туго соображающие мозги, потом мелодично разгоняясь. Что-то жизнеутверждающее, потом пошел речитатив.
«Мне многие советуют, браза, пора завязывать. Мол, в жизни важны маза и материальная база». С трудом выпив еще — уже начинало не только штормить, но и подташнивать — я попытался сфокусироваться на словах. Зумби все еще мстил нам за мотивационные треки восьмидесятых и то ли назло, то ли случайно врубил на полную громкость ноутбука какой-то рэпак, словами приближающий меня к следующей стадии опьянения. «Вселенское одиночество» приходит либо с проститутками, когда пьян настолько, что не стоит и можешь лишь мычать что-то трогательно-умное, но обязательно понятное собеседнице, либо вот так — в предрассветной дымке, один на один с обидой на весь мир от осознания собственной никчемности и уплывающей мимо «правильности» жизни. Хотя зависит от того, что пил: мало, но крепко — вселенная призывает еще что-то всем показать, много и слабо — вселенная жалеет. «По жизни много соблазна, возможность быть обласканным властью. Стать бесхребетной мразью».