Венгры, турки, персы, славяне, туркестанцы лишь материал для новых германских образований. Негерманцы - балласт для человечества. Они должны исчезнуть. И чем скорее, тем лучше для нас, германцев, и для них самих. И новая Германия сделает так. Гитлер ошибок не допустит!
Мансуров не сдержался:
- Ого! Вон куда мы завернули! Жаль, что нас не слышит начальник уезда.
- Он услышит. И очень скоро. Германия сейчас занимает первоклассные позиции. Они сыграют решающую роль в войне. А война не за горами. И прежде всего мы вышибем отсюда, из Среднего Востока Британию. Три века на каждого англичанина работали по триста черномазых рабов. А у нас на каждого германца будет работать по четыреста - всяких там персов, индусов, тюрков, славян.
- Славян? А вам не кажется, что мне это не слишком приятно слышать.
- У нас частный разговор. И кто я? Только путешественник, высказывающий свои личные взгляды. И потом, в моих глазах вы чистокровный ариец. Признайтесь, у вас предки германцы? И ваша фамилия Менсер, а не Мансуров. И ваши деды, наверное, из тех самых колонистов, которые сокрушили "китайскую стену" России и открыли Германии дорогу на Индию.
Они превратили Восточную Россию, Сибирь, Туркестан в мастерские фатерлянда. Они добывают сырье, полуфабрикаты, но придет час, и они с ружьями, пулеметами составят авангарды тех армий, которые по-наполеоновски ударят через Туркестан, Афганистан, Персию по Индии, сказочно богатой Индии. Подошло время, когда путешественников, колонистов, негоциантов, геологов германский рейх поддержит пушками, танками... Наши танки колесницами Джагарнаута покатятся по Востоку в Индию, давя всех беспощадно, кто осмелится сопротивляться.
Взгляд Морица Бемма, путешественника, горел местью, алчностью, ненавистью. Он говорил медленно, сдавленным голосом, хрипло. Он уже ничем не походил на мирного путешественника, на магистра наук, мечтающего подарить каждому афганскому семейству керосиновую лампу и керосин, добытый в Герате и Мазар-и-Шерифе, осветить керосиновым светом бедные, темные хижины туземцев и тем самым даровать народам Востока крупицы цивилизации. Хрипло выкрикивал Мориц Бемм слова, фразы, похожие на воинские команды:
- Дранг нах Остен! Вперед, германцы! И с нами вперед все германцы России, Ирана, Туркестана! Вперед! Фюрер провозгласил всех немцев подданными рейха.
Выкрики Морица Бемма напомнили комбригу лай пса, который слышишь, въезжая в темный, тонущий в ночи кишлак без единого огонька, без звука человеческого голоса. Во тьме отвратительно, отрывисто лает собака, назойливо, угрожающе, отчаянно. Кажется, что мордой своей она роется в пыли, давится пылью, кряхтит, но тщится кого-то пугнуть.
- Хотите или не хотите, герр комиссар, - выговорил в изнеможении Мориц Бемм, - у великого рейха только два пути к могуществу и процветанию в Индии. Первый - через Турцию, Месопотамию, Египет, Иран, Персидский залив. Второй - через Россию, Туркестан, Афганистан. И горе тому, кто окажется на этих путях.
- Скажу вам по-персидски, - не сдержался Алексей Иванович, - ин харф бэ акл намиганджад - это слово не втиснуть в разум! Немцы, если допустить, что они думают, как вы, шьют своими руками себе и своей родине саван...
После немцев Мансурова навестил начальник уезда. Он принес хокэ вафур - сосуд с опиумом. Он от души рекомендовал приложиться к изящной трубочке и покурить:
- Успокаивает! Хокэ вафур - короткогорлая бутылочка, в которой пуштун держит свою храбрость. И мы тоже, - вдруг смущенно добавил он. - Очень беспокойно в Меймене. А вас басмачи боятся. "Осторожно! - говорят. - У великого воина челюсти льва. Командир-большевик даже затылком видит и понимает, что думают его враги". А знаете, кто первый сказал это? Абдул-ар-Раззак. Джемшидский мюршид всех предостерегал.